Все впереди

— Я вижу ее! — воскликнул он и взобрался на лестницу с поразительной для его возраста скоростью и уверенностью. Было очевидно, что он может достать ее без всякого труда, поскольку был выше меня, и руки его были длиннее.

— Что это такое, Джо? — спросила я, когда он ее открыл.

— Она выглядит, как книга расходов. Бухгалтерская книга на плотницкие работы. В ней говорится: «Гвозди — одно полпенни», и упомянуты несколько других вещей, но, кроме этого, ничего особенного, — сказал он, перелистывая книгу на лестнице. — А вот стоит дата — 1892 год. Боже правый, почти сотня лет тому назад!

— Интересно. А дальше что?

— Похоже, что еще одна книга расходов. У нее матерчатый переплет. — Он полистал страницы, а затем посмотрел на меня сверху. — Определенно гроссбух с единственной записью: «Свежая рыба — два пенни». В ней ничего больше нет, и нет даты.

— А эта потертая книга, которая еще осталась на полке? Которая выглядит совсем допотопной. Что это такое, Джо?

Он снял эту книгу. Пару секунд он рассматривал ее, затем произнес:

— Ну, эта выглядит, как дневник, что-то вроде того.

— Дневник? Вы хотите сказать, что она рукописная?

— Да, именно так, миссис Эндрю.

— Могли бы вы спустить ее, Джо, вместе с другими двумя, пожалуйста?

— Конечно, миссис Эндрю.

Рядом с большим окном стоял длинный узкий обеденный стол, в центре которого возвышалась фарфоровая ваза с цветами, и в каждом конце стояло по стулу с высокой спинкой, крытому зеленым бархатом.

Я подошла к столу, подвинула один из стульев ближе и села.

Джо принес две книги и положил передо мной.

— Спасибо, Джо, — сказала я.

— Я оставлю здесь лестницу, хорошо, миссис Эндрю?

— Да, конечно. Вы сможете попозже положить эти книги обратно, после того, как я их поизучаю. Я позову вас, когда будет нужно.

Он кивнул и пошел к двери, потом внезапно остановился и повернулся ко мне.

— Не пытайтесь залезть на эту лестницу! Если захотите что-нибудь еще взять, я имею в виду другую книгу с полки, позовите меня, миссис Эндрю.

— Хорошо, Джо, я обещаю.

Вначале я заглянула в оба гроссбуха и быстро отложила их в сторону. Там не было ничего особенно интересного. Но дневник меня заинтриговал, и вот я открыла эту книгу в рыжевато-коричневом переплете с разорванным корешком. Форзац и концевая страница были украшены рисунком пером, что-то вроде того, который бывает на шотландских шалях; он был выполнен в оттенках коричневого, охряного, цвета ржавчины и бежевого с небольшим проблеском синего.

Перелистывая первые пять страниц, оставшихся незаполненными, я наткнулась на рукописный фронтиспис.

Я начала медленно читать и, по мере чтения, проникалась неким предчувствием и волнением.

«Я, Кларисса Кесуик, жена Робина Кесуика и хозяйка Килгрэм-Чейз, обнаружила сегодня дневник и частную домовую книгу предка моего дорогого супруга, некоей Летиции, рожденной в 1640 году и умершей в 1683 г. Я случайно напала на ее личный альбом здесь, в библиотеке Килгрэм-Чейза, когда мой дорогой супруг попросил меня найти для него экземпляр великой трагедии «Гамлет» Уильяма Шекспира. Писания Летиции Кесуик меня заинтересовали, и поэтому я решила переписать их, чтобы сохранить. Это проделано мной для будущих поколений этой семьи, которые будут жить после меня и моего поколения.

Я начала свой труд сегодня, десятого числа августа месяца в 1893 году при славном и процветающем царствовании нашей великой Королевы и Императрицы Индии Виктории Регины. Да благословит Господь Ее Милосердное Величество и да здравствует Она долгие годы».

Имя Клариссы было семейным именем рода Кесуиков, мы его выбрали для нашей собственной дочери, и до того, как шесть лет назад родилась наша дочь, было несколько Кларисс. Кларисса викторианской эпохи, чью изящно написанную каллиграфическим почерком рукопись я читала, была одной из ранних.

Окрыленная своим открытием, я перевернула первую страницу и снова стала разглядывать страницу, на которой в центре были написаны следующие слова:

«Летиция Кесуик.

Ее альбом.

Килгрэм-Чейз.

Йоркшир».

Перевернув эту страницу, я прочитала первые слова дневника Летиции, так старательно переписанные викторианской Клариссой сотню лет тому назад.

«Я, Летиция Кесуик, начинаю этот дневник в двадцать пятый день мая в 1660 год от рождества Христова. В этот самый день вся Англия празднует и радуется с легким сердцем. Наш Суверен, Чарлз Стюарт Стюарт, возвратился из изгнания, и в Лувре его нога снова ступила сегодня на английскую землю.

Монархия будет восстановлена во веки веков. Он будет коронован и станет Королем Чарлзом II, и бесчестная и кровавая казнь его отца частично отмщена.

Смерть предателям, которые послали его отца на плаху.

Сегодня в Йоркшире и по всем окрестностям соборные и церковные колокола звонили во славу нашего милосердного Суверена, возвращенного нам как великое чудо. Чтобы распространить эту хорошую и славную новость, сегодня ночью были зажжены факелы и посланы гонцы во все концы Англии.