Все впереди

Я знаю только одно: я бы хотела, чтобы у меня не было этих противных веснушек. Если бы только моя кожа была чистой и белой, как лилия, я смогла бы смириться со своей яркой окраской. Непослушная копна красновато-коричневых волос принесла мне за многие годы множество прозвищ: самые популярные были Рыжик, Морковка, Огонек, но ни одно из них мне не нравилось. По правде говоря, как раз наоборот, я их ненавидела.

Поскольку я всегда относилась с презрением к маминым заботам о собственной внешности, я приучила себя не быть тщеславной. Но я подозреваю, что в глубине души я тщеславна, и в такой же степени, как она, если уж говорить правду. Но я утешаю себя тем, что большинство людей тщеславны, очень много внимания удаляя своей внешности и одежде и заботясь о впечатлении, которое они производят на окружающих.

Теперь, приняв душ и одевшись в трикотажную майку и белые шорты, я стояла перед зеркалом, разглядывая себя и делая гримасы своему изображению. Я обнаружила, что время, проведенное вчера в саду без шляпы, не прошло даром: число моих веснушек увеличилось в десять раз.

Несколько кудряшек вились у меня на висках и около ушей, я пригладила их мокрой рукой, мечтая о том, чтобы я была светлой воздушной блондинкой. По моему мнению, окрас слишком живой, а глаза неестественно зеленые. Свою масть я унаследовала от папы; не могло быть никаких сомнений, чья я дочь. У нас были одинаковые глаза и волосы. Заметьте, что с возрастом его волосы слегка поблекли, хотя раньше они были такие же яркие, как мои, и глаза у него не такие ярко-зеленые, как были раньше.

Я думаю, одно из преимуществ пожилого возраста это то, что все понемногу сглаживается. Я все время говорю себе, что стану похожей на несравненную Кэтрин Хэпберн, когда мне будет семьдесят лет. «Будем на это надеяться», — обычно замечает Эндрю, когда я признаюсь в этом несколько тщеславном желании. Однако, видимо, я чересчур самонадеянна: какая женщина, рыжая или нет, не мечтала бы иметь столь безупречный вид, как эта кинозвезда.

Зачесав назад волосы, я перехватила их резинкой, завязала белой лентой в конский хвост и побежала вниз по лестнице.

Мой маленький кабинет, в котором я работала с бумагами и вела домашние счета, находился в задней части дома, и его окна выходили на огород. Усевшись за широким старомодным письменным столом, который мы нашли в местном актикварном магазине Крикет-Холл, я подняла трубку телефона и набрала свой нью-йоркский номер.

На третий звонок ответила бодрым английским «хэлло» моя свекровь.

— Это я, Диана, — сказала я. — Доброе утро.

— Доброе утро, дорогая, как ты там? — осведомилась она и, не ожидая ответа, продолжала: — Здесь в городе ужасно жарко.

— Могу себе представить. У нас в Коннектикуте такая же жара. Могу только поблагодарить Бога за кондиционер. Кстати, как там мои сорванцы?

Она засмеялась:

— Божественно. Я не могу тебе не сказать, как я рада побыть с ними пару дней. Спасибо тебе за это, Мэл. Это так мило и тактично с твоей стороны — дать мне возможность с ними поближе познакомиться таким образом.

— Они вас любят, Диана, и обожают быть с вами, — ответила я, совсем не покривив душой. — Что вы собираетесь сегодня с ними предпринять?

— Я веду их в Музей естественной истории после завтрака. Ты ведь знаешь, как они относятся к животным, и в особенности к динозаврам. Потом я думаю заехать домой для легкого ланча, потому что в квартире очень хорошо и прохладно. Я обещала взять их в магазин после дневного сна. Мы собираемся покупать игрушки.

— Не балуйте их, — предупредила я ее. — Известны случаи, когда не способные ни в чем отказать внукам бабушки порой тратят огромные деньги. Если они, например, приезжают в гости на праздники.

Диана засмеялась, и помимо ее смеха я услышала громкие рыдания моей дочери. Затем Лисса закричала пронзительно:

— Нэнни! Нэнни! Джейми разбил мою вазу, и золотая рыбка упала на ковер. Она умирает! — Рыдания стали громче, более драматичными.

— Я нечаянно! — закричал Джейми.

Моя свекровь замолчала, без сомнения, отвлеченная этим внезапным взрывом эмоций вокруг нее, затем она воскликнула:

— О, Боже, подожди минуту, Мэллори, рыбка задыхается. Я думаю, мне нужно взять стакан воды и положить туда рыбку. Одно мгновение! — С этими словами она положила трубку рядом с телефоном, и мне были слышны голоса моих детей.

Джейми жалобно кричал:

— Прости меня, Лисса!

— Возьми трубку и поговори с мамой, — услышала я голос Дианы из глубины комнаты, звучащий решительно и по-деловому. — Она ждет, чтобы поздороваться с тобой, дорогая. Давай поговори с мамой, Лисса, категорическим тоном скомандовала моя свекровь.

Через мгновение тоненький несчастный голосок послышался в трубке:

— Мамочка, Джейми убил мою рыбку. Бедная маленькая рыбка.

— Нет, я не убивал! — что есть силы закричал Джейми.

— Не плачь, дорогая, — попыталась с успокоить Лиссу. — Я уверена, что твоя золотая рыбка не умерла. Я убеждена, что она жива и здорова у Нэнни в стакане с водой. Как получилось, что ваза разбилась?