Все возможно, детка

Дорогой дневник.

Я сильно подозреваю, что Люси окончательно дошла до ручки. Нет, внешне все спокойно. В последние дни ее вообще не видно и не слышно. Но я-то знаю, что, затаившись, она обдумывает план обзаведения ребенком любой ценой. Не так давно по нашей Би-би-си показывали цикл доку ментальных передач, посвященных семьям, которым пришлось прибегнуть к экстракорпоральному оплодотворению (знал бы, что наш канал показывает такую ахинею, — сделал бы все, чтобы не допустить ее в эфир). Лично я смотреть на такое не могу. Ну, не заставить мне себя сопереживать абсолютно посторонним людям, которые, с моей точки зрения, просто дурью маются. Люси же, само собой, не только записала все эти передачи на видео, но, по-моему, выучила их наизусть, кадр за кадром. Она вообще в последнее время записывает все программы, хоть как-то связанные с темой рождаемости и бесплодия. Стыдно признаться, но моя жена смотрит и записывает даже этого кретина Килроя, которого с его кретинскими шуточками и сентенциями выпускают только в утренний эфир. А еще Люси вырезает статьи из газет (в жизни бы не подумал, что на эту тему пишут такое количество статей и заметок) и шлет письма во всевозможные дурацкие организации. Наблюдать за этим довольно тяжело. Она-то думает, что держит ситуацию под контролем, и твердо уверена, что отсутствие или наличие детей не станет навязчивой идеей и она в любом случае останется нормальным человеком. На самом деле все идет к заурядному помешательству. Можно подумать, что я несколько сгущаю краски, но видел бы кто-нибудь, как она впадает в умиление и сюсюкающую прострацию, когда в ее поле зрения попадает, например, какая-либо детская одежда.

Впрочем, эту странность я замечал за многими женщинами. Увидев пару детских носочков, они впадают в транс и начинают завывать: «Ой, какая пре-е-е-лесть! Ну какие же они симпати-и-и-чные, просто чу-у-удненькие!»

Нет, ну что за маразм? Лично я не вижу никаких рациональных объяснений такому поведению. Прошу обратить внимание, что речь идет просто о носках, о пустых носков без ребенка внутри. И какого черта женщины готовы забиться в экстазе над какой-то парой носков? Вот я, например, нахожу привлекательной Вайнону Райдер (по-моему, где-то я об этом уже упоминал), но по- фетишистски восторгаться ее носками, попадись они мне, я бы не стал… Хотя, впрочем… черт его знает. В любом случае, если я и не уверен до конца в том, что мне пришло бы в голову сделать с носками Вайноны Райдер, я могу сказать наверняка, что причина, по которой женщины готовы хором кудахтать над крохотной кофточкой или шапочкой, для меня непостижима.

С куклами, кстати, то же самое. Люси нравятся куклы. Ей, между прочим, тридцать один год, и при этом ей по-прежнему нравятся куклы. Естественно, как женщина взрослая и неглупая, она пытается изобразить, что куклы привлекают ее в сугубо эстетическом плане. Больше того, в целях маскировки своей несколько необычной страсти к детским игрушкам она делает вид, что ее интересуют лишь редкие и необычные экземпляры.

Она даже начиталась кое-чего о кукольном антиквариате и теперь вполне может отличить любой ширпотреб от куклы с настоящей фарфоровой головой, предпочтительно немецкого производства, да еще ручной работы и с личным клеймом мастера При этом я прекрасно знаю, что она просто любит кукол — всех без разбору. Если бы она не боялась прослыть среди знакомых полной идиоткой, то накупила бы себе кучу самых разных Барби. Ну ладно, на сегодня, по-моему, хватит. Мне еще надо сценарий читать — комическую пьесу, написанную парнем, который отучился в сценарной мастерской при нашем же канале. Одну пьесу этого автора уже ставили не то в «Ройял Корт», не то еще в каком-то зажравшемся, перекормленном государственными дотациями, загнивающем и деградирующем театральном заведении Лондона. Люси утверждает, будто мы даже видели этот спектакль. Убей бог, не помню. Новая пьеса этого гения называется «Трахаться и трахаться». Я только заикнулся ему о том, что можно было бы попробовать изменить название, но он посмотрел на меня, как на фашиста, собирающегося бросить в костер кипу ценнейших фолиантов. Грустно все это. Вроде бы только вчера меня считали молодым, продвинутым и даже излишне раскованным редактором, который может, например, взять да и заказать сценарий роликов, пародирующих рекламу женских тампонов. И вот, не успел я и глазом моргнуть, а меня уже причисляют к душителям свободы слова и нацистским палачам за то, что я не позволяю молодым талантам использовать слово «трахаться» в названиях их шедевров, которым предстоит появиться в эфире нашей телекомпании. Ясное дело, в «Ройял Корт» они без труда отстаивают право использовать матерные слова не только в заглавиях, но и в каждой реплике персонажей, не говоря уже о совершенно необходимом для каждого произведения искусства эпизоде анального секса в конце первой картины.

До сих пор не верится, как же быстро я стал старым, побитым молью, реакционно мыслящим ортодоксом.