Все в мире поправимо…

На земле прошлогодние листья,
Как кем-то оброненные слова.
И новые почки, как новые мысли,
Таят весенние дерева.

Скоро они их выскажут вслух
В пору майского вдохновенья.
Да так, что у ветра захватит дух
И небо ахнет от удивленья.

«Я мучаюсь, когда пишу стихи…»

Я мучаюсь, когда пишу стихи.
Когда их не пишу, – я расслабляюсь.
И дни такие для меня плохи,
Как будто я упавший с неба аист.
Ничто меня не трогает уже,
Когда я без пера, а дом без песен.
И пустота в заброшенной душе.
И я тогда тебе неинтересен.
Но вдруг приходит Муза невзначай.
Я радуюсь, и мучаюсь, и плачу.
Прости мне ту счастливую печаль,
Когда я на нее вновь сердце трачу.

«Деревья инеем покрыты…»

Деревья инеем покрыты.
И лес, понурившись, стоит,
Как будто холодок обиды
В своем молчании таит.

Еще нет снега… Только иней.
И нет зимы, а стынь одна.
И ствольный град, казалось, вымер —
Такая в граде тишина.

Все впереди – снега, метели…
И лес несется в эту даль,
Уже предчувствуя веселье
Сквозь уходящую печаль.

«Читаю классиков…»

Читаю классиков.
И больше никого.
С их высоты я жизнь переиначу.
Чтоб не принять соблазн за торжество,
Не спутать самолюбие с удачей.

Читаю классиков.
Как прихожу на суд,
Где судят безнадежную дремучесть.
Но многих не читают…
Только чтут.
И так несправедлива эта участь!

«Если бы пришлось мне стать богатым…»

Если бы пришлось мне стать богатым,
Я бы позаботился о тех,
Кто живет на скромную зарплату.
Для кого украсть – великий грех.

Сверстникам моим, что не при деле,
Ничего не жалко б было мне.
Ведь они себя же не жалели,
Все отдав расхристанной стране.

Но другой нам жребий уготован…
Будем выживать по мере сил.
И делюсь я только добрым словом,
А других богатств не накопил.