Всё в ажуре (СИ)

Не рискуя больше включать зажигалку, пошелестел ботинками дальше, и только через несколько шагов понял… Храп! Ну да, в небольшом холле у большой, очевидно, центральной лестницы, уютно устроившись в креслице, полулежал мужик и натурально храпел. А вон, на двери с другой стороны холла, кажется, и заветные цветочки обнаружились.

- А это кто? – снова перевёл взгляд на дрыхнувшего верзилу, - Сторож, что ли? М-м-да… Более, чем странно. Герцогиня кого-то опасается в собственном доме? Это барон, что ли, уже успел так запугать её вестью о нашем бегстве?

Мысленно перекрестившись и сняв для верности неуклюжую местную обувь, я пересёк открытое пространство и, снова задержав дыхание, взялся за замок. Вскоре дверь почти без скрипа поддалась. (Ну хоть за чем-то в этом замке следили добросовестно.)

Дальше – самое сложное: здравствуйте, герцогиня. Искать и находить мне всегда хорошо удавалось. Вытрясти правду из мужика, возникни такая нужда – тоже смогу без проблем. Но как допросить даму, никак не ожидающую моего появления посреди ночного сновидения, при этом не наделать шума и не довести саму жертву допроса до заикания – вопрос.

К темноте глаза уже привыкли, к тому же, в большое окно услужливо светила луна, так что кровать с огромным балдахином я видел вполне отчётливо. Возле неё и остановился в полной растерянности.

- Так. Воевать с бабами не обучены-с, но деваться некуда. – уже, наверное, в тысячный раз повторив себе это напоминание, я несколько раз неуверенно примерился и совершенно негалантно полез к чужой тётке в койку.

Пришлось придавить герцогиню весом собственного тела, одной ладонью прижать к постели откинутую руку, а второй – плотно закрыть рот. А что делать? «A la guerre comme a la guerre», что в переводе с мушкетёрского означает «на войне, как на войне».

Это хорошо, что я предусмотрительно навалился на мягкую грудь герцогской мачехи всей своей тушей. Реакция не заставила ждать. Тётка проснулась и принялась брыкаться, как бешеная… ну, не важно кто. Тут я, как раз, её понимал.

Тяжело дыша и выпучив на меня глаза, полные дикого ужаса, герцогиня пыталась заорать и даже укусить мою ладонь. За это тоже сложно было осудить.

Чувствуя самую идиотскую, самую постыдную в своей жизни неловкость, я продолжал удерживать перепуганную женщину, изображая максимально миролюбивое лицо. Кажется, эти потуги наладить визуальный контакт только напугали её ещё сильнее. Я бы даже сказал, окончательно добили дамочке и без того порушенную моим вторжением психику.

Не дожидаясь, пока та совсем потеряет сознание или, не дай бог, разум, тихо, но (как мне показалось) уверенно взялся убеждать герцогиню, что не причиню ей вреда. Где-то раз, наверное, на двадцатый, она меня услышала. Однако, судя по выражению пылающих гневом глаз, не поверила.

Ну тут уже и я разозлился. На всё: на ситуацию, на эту стерву, которая, на минуточку, подозревается в соучастии в двойном убийстве. Хотя… убийство, надеюсь, всё-таки одно. Тьфу! На себя, за то, что действовал сейчас, как какой-то позорный маньяк…

- Так. – отбросив реверансы, тихо рыкнул тётке в лицо, - Я сейчас задам вам вопрос и уберу ладонь. Если попытаетесь орать - придушу. Меня, конечно, достанет ваш охранник, но и вам не жить. Он там, за дверью, а ваша шея вот она – под моей рукой.

Не уверен, что действительно смог бы воплотить свою угрозу в реальность, но герцогиня, кажется, прониклась, дёргаться перестала и смотрела на меня напряжённым немигающим взглядом.

- Надеюсь, мы договорились. Итак, герцогиня, зачем вы отдали приказ убить вашего пасынка?

- М-м-м?! – женщина изменилась в лице и вытаращилась на меня с таким неподдельным изумлением, что я тут же поверил – это сделала не она.

Глава 25

Глава 25

- Я понял. Это была не ваша идея. Верно? – на всякий случай всё ещё не убирая ладонь от её рта, спросил я.

На что моя пленница снова возмущённо замычала и активно закивала головой.

- Тогда план меняется. Я – друг герцога Крайтона. Он находится в плену у барона Кетано Блона. Я сейчас уберу руку, и мы просто тихонечко поговорим, хорошо?

- М-м?! – тётка подалась вперёд, вперив в меня взор, полный неверия и надежды.

- Что, простите? – переспросил я, выпустив из внимания, что до сих пор зажимаю герцогине рот.

- М-м-м-м-м-м! – та возмущённо дёрнула плечами, скосив глаза на мою ладонь. Мол, уважаемый маньяк, включите голову, ну разговаривать же совершенно невозможно!

- А, да… простите. – я, наконец, отлепил онемевшую от напряжения руку от герцогининых уст и незаметно отёр её о постель.

- Он жив?! – восстанавливая дыхание, выдохнула она, повыше натягивая одеяло и с невыразимой,просто какой-то совершенно отчаянной надеждой заглядывая мне в лицо.