Все твои совершенства

На лестничной клетке на стене висит выцветший плакат с изображением периодической системы химических элементов. Мы спускаемся по лестнице, он щелкает еще одним выключателем, и перед нами открывается комната подростка, которая выглядит так, будто ее не трогали с тех пор, как он съехал. Словно это секретный портал прямо в сознание Грэма Уэллса. За обедом я наконец-то узнала его фамилию.

– Она не хочет делать здесь ремонт, – говорит он, пятясь в комнату. – А мне все еще приходится спать здесь, когда я у них ночую. – Он пинает баскетбольный мяч, лежащий на полу. Мяч сдулся, поэтому едва катится. – Ненавижу это все. Напоминает мне старшие классы школы.

– Тебе не нравилось в старших классах?

Он быстро обводит рукой комнату.

– Химия и математика интересовали меня больше, чем девчонки. Представь, каково мне было в старших классах.

Его комод завален наградами за успехи в учебе и фотографиями в рамках. Ни одного спортивного трофея в поле зрения. Я беру одно из семейных фото и подношу к глазам, чтобы рассмотреть. Это фотография Грэма и трех его старших сестер. Все они всячески выказывают любовь к матери. А в центре другой фотографии – долговязый подросток с брекетами на зубах.

– Ну и ну!

Он стоит у меня за спиной, заглядывая мне через плечо.

– Я тогда был ходячей иллюстрацией к брошюрам про трудный возраст.

Я кладу фотографию обратно на комод.

– Теперь по тебе этого не скажешь.

Грэм подходит к кровати и садится на одеяло с картинками из «Звездных войн». Он откидывается на локти и восхищенно смотрит на меня, пока я продолжаю оглядывать комнату.

– Я уже говорил тебе, как мне нравится это платье?

Платье как платье. Я не была готова к встрече с родителями человека, с которым даже не в отношениях, поэтому у меня оказалось не так много чистой одежды. Я выбрала простое темно-синее хлопчатобумажное платье, а поверх надела белый кардиган. Когда я вышла из спальни одетая для поездки, Грэм по-морскому отдал мне честь. Я сразу же повернулась, чтобы пойти и переодеться, но он поймал меня и сказал, что я выгляжу прекрасно.

– Говорил, было дело, – отвечаю я, поворачиваясь на каблуках.

Его взгляд медленно скользит по моим ногам.

– Хотя не буду врать. Лучше бы надела костюм для дайвинга.

– Больше никогда не буду рассказывать тебе сны.

– Будешь, куда ты денешься, – со смехом говорит Грэм. – Каждый день нашей совместной жизни.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы прочитать грамоты, висящие на стене. Их у него целая куча.

– Ты интеллектуал? – Я бросаю на него взгляд. – В смысле, вправду умный?

Он пожимает плечами.

– Просто немного выше среднего. Побочный эффект того, что был ботаником. Чтобы заигрывать с девчонками, я совершенно не годился, вот и занимался в основном зубрежкой.

Он что, разыгрывает меня? Если бы мне пришлось угадывать, каким он был в старшей школе, исходя из того, что я знаю о нем сейчас, я бы сказала, что он был квотербеком в общешкольной команде, а его девушка – капитаном чирлидеров.

– Ты был девственником, когда окончил школу?

Он морщит нос.

– Аж до второго курса колледжа. Мне было девятнадцать. Представляешь, в восемнадцать лет я еще даже не целовался с девушкой. – Он наклоняется вперед, зажав руки между коленями. – Вообще-то ты первая девушка, которую я сюда привел.

– Не может быть. А как же Саша?

– Она пару раз приходила на обед, но я никогда не показывал ей свою старую спальню. Даже не знаю почему.

– Неважно. Ты, наверное, говоришь это всем девушкам, которых приводишь сюда. А потом соблазняешь их на своем одеяле со «Звездными войнами».

– Открой верхний ящик, – говорит он. – Уверяю тебя, что найдешь презерватив, который валяется там с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Я выдвигаю ящик и разгребаю барахло. Сплошной мусор. Старые квитанции, папки с файлами, мелочь. А в глубине презерватив. Я смеюсь, вытаскиваю его и верчу в руках.

– Срок годности истек три года назад. – Я смотрю на Грэма, а он смотрит на презерватив в моей руке, словно размышляет о том, насколько точны сроки годности. Я засовываю презерватив в лифчик. – Оставлю себе на память.

Грэм одобрительно улыбается мне. Мне нравится, как он смотрит на меня. Я порой и прежде чувствовала себя хорошенькой. Даже красивой. Но до него я и не представляла, что значит чувствовать себя сексуальной.

Грэм снова наклоняется вперед, пододвигаясь к краю кровати. Он сгибает палец, подзывая меня подойти ближе. И снова в его глазах это выражение. Как тогда, в ресторане, когда он коснулся моего колена. Этот взгляд сейчас вызывает во мне точно такой же жар, как и тогда.

Я делаю несколько шагов, но останавливаюсь, не дойдя до Грэма.

Он выпрямляется.

– Подойди ближе, Квинн.

Страсть в его голосе пронзает мне грудь и живот. Я делаю еще шаг. Он хватает меня под коленом сзади и подтаскивает к себе вплотную. От его прикосновения у меня по ногам и рукам пробегают мурашки.