Все цвета тьмы. Часовой галактики

— Ты же знаешь Даржека. Сколько он на нас проработает, если мы будем проверять его каждые десять минут?

— Тьфу ты… — Уокер в раздражении плюхнулся на диван. — Сегодня утром мы получили анонимку.

— Касательно «УниТел»?

Уокер кивнул.

— Дай-ка я сам догадаюсь. Какая-нибудь дамочка заявила, что хотела телепортироваться в Лос-Анджелес, а вместо этого оказалась в бруклинской канализации.

— Горячо, — сказал Уокер.

— Ну что ж, показывай.

— Босс запер письмо в сейф. Если это правда, оно стоит дороже листа платины такого же размера. Если же нет… впрочем, оно, в любом случае, взрывоопаснее динамита. Тебе известно, что не один и не два пассажира, безрассудно доверившись вашим трансмиттерам, бесследно исчезли из мира людей?

Арнольд откинулся на спинку кресла и расхохотался, от души надеясь, что смех не прозвучит фальшиво.

— Хочешь, я тебя горячими пирожками накормлю? Отправляйся к пресс-секретарям и скажи, что я велел показать тебе подборку по чокнутым. Есть, например, тип, убежденный, будто мы превращаем пассажиров в голубей. Поскольку визуально определил значительный прирост нью-йоркской голубиной популяции после открытия «УниТел».

— Это писал не чокнутый. По крайней мере, письмо совсем не похоже на те, какие обычно пишут чокнутые. Там названы имена, города, даты заседаний совета директоров, и даже частично приведены цитаты того, что там было сказано. Также автор утверждает, что Даржек был нанят «УниТел» для розысков пропавших пассажиров.

— Там названы имена пропавших?

— Нет. Названы члены совета, и приведены цитаты.

— И что твой босс собирается делать с этим письмом?

— Видимо, ничего. Если только не нароет достаточное количество неопровержимых улик для того, чтобы выиграть судебное разбирательство. Может, прокомментируешь это как-нибудь?

— С удовольствием. Среди миллионов пассажиров, воспользовавшихся нашими услугами с понедельника, — возьмешь точные цифры у пресс-секретарей — нет ни одного, кого бы мы недосчитались. Можешь меня процитировать. Своему боссу, естественно.

— Все это прелестно… но зачем вы наняли Даржека?

— Не вы одни получаете анонимки. Мы хотим выяснить, кто их пишет.

— Понятно. Звучит настолько правдоподобно, что неминуемо вызовет подозрения. Ладно. Когда увидишь Даржека, передай…

— Что?

— Хотя — нет, ничего. Все равно материала для сюжета он мне не подкинет.

— Искренне надеюсь, что нет, — вздохнул Арнольд.

В одиннадцать утра Уоткинс объявил внеочередное заседание совета директоров. На этом настоял Карл Миллер, подготовивший доклад о работе своего комитета по грузовым транспортировкам. В одиннадцать с четвертью Арнольд, кряхтя, поднялся в зал заседаний с охапкой «синек» чертежей грузового трансмиттера, и обнаружил, что заседание отменено.

— Мистер Миллер не смог явиться, — сообщила мисс Шу, личный секретарь Уоткинса с незапамятных времен. — А прочие члены комитета по грузоперевозкам ничего и ни о чем не знают. Старик перенес заседание на четыре часа.

Мисс Шу, дама несгибаемая, решительная и компетентная, была, по крайней мере, ровесницей Уоткинса, но неизменно, к ужасу всех прочих секретарей, называла его Стариком. Впрочем, сама она, узнав, что те, в свою очередь, зовут ее Старой Калошей, ужаснулась бы не меньше.

— Я ему буду нужен днем? — спросил Арнольд.

— Он ничего насчет вас не говорил. С девяти часов сидит в конференц-зале с каким-то типом из окружной прокуратуры.

— Вот как! Чего же мы такого натворили?

— Понятия не имею. — Мисс Шу с интересом оглядела Арнольда. — Вот уж не знала, что и у тебя есть свой «скелет в шкафу», хотя, чем ты в этом отношении лучше других? Вот мистер Армбрюстер у нас так просто бледнеет, если при нем всуе помянуть «МЕКОКО», — она любила разные сокращения, — то есть Межштатную Коммерческую Комиссию. А мистера Рили приводит в ужас налоговая полиция, но это не считается, налоговики всех приводят в немой трепет. Мистер Хорнер…

— А я — что, побледнел? Вроде бы и не думал…

— Еще бы. Все «и не думают»… Отчего ты так боишься окружной прокуратуры?

— Это у меня — с того самого дня, как я убил свою мамочку, — сказал Арнольд и вышел; мисс Шу осталась и несколько минут сидела молча с разинутым ртом. Когда Арнольд шел через машинописное бюро, никто не посмотрел в его сторону и он с горечью подумал о том, что, войди туда Даржек, все машинистки дружно бросили бы работу.

Даржек…

— Куда же делся этот чертов Даржек? — пробормотал он себе под нос.

Вернувшись в кабинет, он позвонил, сбросил ботинки, задрал ноги на стол и погрузился в раздумья. В Нью-Йорке стоял полдень, а в Европе день клонился к вечеру, но в «УниТел» все еще не было зафиксировано ни одного нового исчезновения.

Ближе к четырем Арнольд, прежде чем подняться наверх, заглянул в кабинет Даржека. Джин Моррис и Эд Ракс продолжали изучать груды фотоснимков. Снимки были повсюду: кучей лежали на столе, были рассыпаны по полу, заполняла огромные коробки, но большая их часть все еще стояли запечатанной. Джин с Эдом даже не заметили появления Арнольда, и он тихонько, чтобы не тревожить их понапрасну, прикрыл за собой дверь.