Все только начинается

Саша собак не боялся. Они на него гавкали, но никогда не бросались. Еще в детстве у бабки в селе, читая «Маугли», он восхитился простотой и гениальностью волшебной фразы, обеспечивающей взаимопонимание людей и зверей. Недолго думая он отправился в гости к соседскому кобелю налаживать взаимоотношения. Повторяя «мы с тобой одной крови, ты и я», он смело шагнул к зверю, который был и повыше и потяжелее его. Скаля зубы и угрожающе рыча, собака тем не менее подпустила пацана и разрешила положить себе на голову руку.

Вспоминая взрослым этот эпизод, Саша всегда поражался той степени веры, которую питал мальчишкой к прочитанному. В тот день только вера спасла его от травм, ибо соседский кобель уже успел прославиться агрессивным нравом, и шрамы от его укусов носили двое приятелей соседа, по неосторожности оказавшиеся в пределах досягаемости собачьих клыков. И стоило мальчишке тогда хоть на миг усомниться в успехе и поддаться страху, исход мог бы быть совсем другим…

Риэлтерская акула обещала круглосуточное наличие Ольги Пантелеевны на боевом посту. Пес злобно рычал и гавкал, но бросаться на Сашу опасался, однако Хору даже такое поведение не понравилось, и Сашино горло издало какой-то низкоутробный рык с явным уклоном в инфразвуковую область спектра. Услышав этот звук, собака первым делом обмочилась, упала на землю, задрав вверх лапы и подставила горло, признавая в посетителе альфа-самца.

Ольга Пантелеевна нашлась далеко за домом на обширном участке с тяпкой в руке. Впрочем, не так далеко, чтобы игнорировать истошные, призывные крики незнакомого мужчины, непонятно как оказавшегося на ее территории. Угрожающе держа тяпку, как ружье со штыком, женщина пошла на сближение. Вблизи она оказалась очень даже симпатичной шатенкой, Сашиной «погодкой» или чуть моложе. Саша любил свою жену, соответственно он просто обязан был быть неравнодушным ко всем женщинам ее возраста. Ольга Пантелеевна в эту категорию попадала, поэтому смутилась под его пристальным взглядом.

— Чего уставился? На молодух глаза разевай. Ты где пса моего дел?

— Отвечаю по порядку. На кого хочу, на того гляжу. Собака твоя в будке спит. А мне нужно посмотреть домик, который продается, от Аллы Леонидовны я.

— Полкан, ко мне! Чужие во дворе, а он в будке сидит!

Полкан вылез из будки, начал с бешеной скоростью заметать двор хвостом, строить рожи, но приближаться отказывался.

— Полкан! К ноге, — негромко, но внушительно приказал Саша.

Собака примчалась, бухнулась на землю и задрала лапы. Хозяйка с изумлением наблюдала за этой сценой. Затем с интересом начала рассматривать Сашу.

— Он теперь всегда такой будет?

— Да нет. Просто меня все собаки любят.

— Ага. Так любят, что от страха обсыкаются. Тебе говорили, что курды дом тот купить хотят?

— Ничего не знаю.

— Так я и думала. Так вот. Живут у нас три семьи. Беженцы из Азербайджана. Курды. Они уже глаз на тот дом положили и с Пашкой переговоры ведут. Только цену платить не хотят, сволочи, надеются в полцены выторговать. Сказали, никто, кроме них, этот дом не купит. Там три здоровых мужика, два взрослых сына и еще три поменьше. Кодла здоровая, так что решай, будем смотреть аль сразу назад повернешь?

— Ничего, будут наглеть, милицию вызову или сам управлюсь. Я человек мирный, меня люди любят, авось поладим.

— Ну-ну… тебе видней. Сейчас я тебе, мирный человек, ключики от дома и от калитки вынесу, расскажу, куда ехать. Смотри там все и жди гостей. Курдам скажешь, как в гости пожалуют, мол, ключи у Аллы Леонидовны получил. Только гляди, ключей им не отдавай. Мне потом привезешь, как со всеми познакомишься. Тогда и потолкуем. Муж мой только к вечеру придет, никто нам не помешает…

— Не боишься, что я там поломаю чего-то?

— Чай, не ребенок, взрослый мужик уже. Ничего там не включай, там все работает, проверять не надо. Ты только ворота сразу запри и никого в дом не впускай. Курды приедут, на улице с ними разговоры веди. Езжай с богом, покупатель.

Ошарашенный такой непримиримой конкурентной борьбой за эту отдельно взятую недвижимость, Саша двинулся по дороге, которая должна была его вывести на объект. Ошибиться было невозможно. В селе хаты стояли метров через сорок-пятьдесят друг от друга. Затем было пустое пространство метров шестьсот-семьсот и одиноко стоящая, обнесенная забором усадьба. Оставив машину под забором и велев шоферу ни с кем в разговоры не вступать, а если будут спрашивать, вызывать его длинным гудком, Саша, отворив калитку, вошел во двор.

Дом был хорош. Основное здание построено из кирпича лет сорок назад, но было отлично видно, сведения о капитальном ремонте, проведенном девять лет назад, полностью соответствуют действительности. Новая крыша блестела красной металлочерепицей. Оклеенные пенопластом внешние стены с модной десять лет назад штукатурной отделкой, прозванной в народе «короед», были приятного персикового оттенка. На крыше солнечные коллекторы для теплой воды в летнее время. Из кухни выход прямо в остекленную теплицу, пять на десять, прилепленную к южной стороне дома.