Все только хорошее

— Ты знаешь, во что нам обойдутся эти твои платьица? Берман казался расстроенным, Берни же продолжал улыбаться.

— Да. Но для нас могут сделать небольшую скидку. На деле-то одежда будет классом пониже.

— В любом случае стоить она будет практически столько же! Кто придет к нам за такими платьями?

С одной стороны, Берман был поражен безрассудностью Берни, с другой — он был явно заинтригован.

— Я думаю, у нас от посетителей отбоя не будет. Пол. Особенно в таких городах, как Чикаго, Бостон, Вашингтон и даже Лос-Анджелес, где нет всех этих нью-йоркских магазинов. Мы — а не кто-то другой — будем для них Парижем и Миланом!

— Ох, не оказаться бы нам в богадельне… Берман был уже не столь категоричным — Берни почувствовал это мгновенно. Идея казалась заманчивой. Перейти к продаже по-настоящему дорогих товаров, продавать платья за пять, шесть, семь тысяч долларов, продолжая торговать готовой одеждой, модели которой, однако, должны разрабатываться лучшими модельерами, — вот в чем она состояла.

— Нам не нужно покупать все! Зачем брать лишнее? Мы устроим показ работ каждого модельера, и женщины сами выберут, что им больше нравится. Это оправдано и экономически!

Берман боялся пошелохнуться. Идея действительно была замечательной.

— Возможно, Бернард, ты и прав…

— Тем не менее начать надо с перестройки здания. Надо, чтобы демонстрационный зал выглядел по-европейски.

На обсуждение идеи у них ушел не один час. Когда же круг стоявших перед ними задач был очерчен и разговор подошел к концу, Берман удивленно покачал головой. За последние годы Бернард серьезно вырос. Он превратился в зрелого, уверенного в себе человека, отличающегося здравостью суждений в сферах, имеющих отношение к бизнесу. Он и выглядел теперь как взрослый — Берман поспешил сказать ему об этом, указывая на бородку, которую Берни отпустил еще в Чикаго. Ему был тридцать один год. Всего лишь тридцать один.

— И как это ты все смог продумать! — Мужчины обменялись улыбками. Оба были в прекрасном настроении. «Вольф» должен стать иным. — И с чего же ты хочешь начать?

— На этой неделе я переговорю с архитекторами — пусть они представят вам свои предложения. После этого я хочу слетать в Париж. Надо понять, как к этой идее отнесутся модельеры.

— Думаешь, откажутся? Берни нахмурился, но решительно замотал головой:

— Не должны. Они могут на этом хорошо подзаработать.

Берни не ошибся. Модельеры отказываться не стали. Они тут же уловили суть идеи и без лишних слов заключили с Берни контракты. Всего их было двадцать. Берни ехал в Париж, не слишком-то надеясь на успех своего предприятия, когда же через три недели он вернулся в Нью-Йорк, он чувствовал себя победителем. На подготовку новой программы должно было уйти девять месяцев, фантастическая же серия показов, на которых дамы могли заказать себе осенние гардеробы, начиналась в июне. Для дам все это мало чем отличалось от поездки в Париж к тамошним знаменитостям. Все должно было начаться с приема, во время которого Берни планировал провести головокружительный показ, где были бы представлены все модельеры. Этот непродажный показ должен был стать своеобразной затравкой, предваряющей серию рабочих показов. Все манекенщицы и все модельеры, кроме троих, выписывались из Парижа. Берни с головой ушел в работу. Теперь он был первым вице-президентом фирмы. Ему было всего тридцать два.

Никому из присутствовавших на первом торжественном показе еще никогда не доводилось видеть ничего столь прекрасного. Наряды были просто потрясающими — аудитория непрестанно ахала, охала и разражалась аплодисментами. Все чувствовали, что здесь, в этом зале, творится история моды. Берни чудесным образом удалось увязать четкие законы торговли и прихотливость изменчивой моды в единое целое. Он чувствовал моду нутром. «Вольф» разом оставил позади все магазины Нью-Йорка и Америки. Берни сидел на самом последнем ряду, вполглаза наблюдая за происходящим на сцене и в зале и чувствуя себя едва ли не властелином мира. Мимо проплыл счастливый Пол Берман. В те дни счастливы были все. Берни успокоился и, расслабившись, стал следить за манекенщицами, демонстрировавшими вечерние платья. Его вниманием завладела хрупкая блондинка — прекрасное, похожее на кошечку создание с точеными чертами лица и огромными голубыми глазами. Казалось, она не идет, а парит… Берни ожил и с появлением каждой новой коллекции начинал искать глазами блондинку, зная, что показ рано или поздно закончится и она исчезнет навеки.

Когда действо закончилось, он, однако, не отправился в свой кабинет, а, с минуту помедлив, скользнул за кулисы, с тем чтобы поздравить заведующую отделом, француженку, которая прежде работала у Диора.

— Прекрасная работа, Марианна.

Он улыбнулся ей, она же ответила ему голодным призывным взглядом. Ей было далеко за сорок, одета она была безупречно — вкус никогда не подводил ее. Стоило Марианне появиться в «Вольфе», как она тут же положила глаз на Берни.

— Показ прошел неплохо… Ты согласен с этим, Бернард?