Все точки над ё...?

На следующий день я не знала, куда деться от сверлящего взгляда Влады. Казалось, что она умудряется де-лать с вои дела, и, одновременно портить мне настроение своим обиженно-вопросительным взглядом. И ведь ни одно-го слова за весь день не сказала, ни одного вопроса не задала. Только смотрит.

— Ты рентгеном подрабатывать не пробовала? — не выдержала я. — У тебя взгляд радиационный.

— Ага, — отозвалась секретарша, — у меня сейчас вообще неконтролируемая ядерная реакция начнётся! Я уже вторые сутки мучаюсь!

— Первые сутки ты мучаешься, — заявила я ехидно, — вторые — через три часа начнутся.

— Умничаешь? А вот что с моей бабушкой, сказать не можешь! — о-очень обиженным тоном отозвалась Влада.

— Не могу, — покладисто согласилась я. — Во-первых, я обещала Су… твоей бабушке, во-вторых, если я тебе не то, что надо расскажу, она обидится и нашлёт на меня каких-нибудь проклятий…

— Да я понимаю… Но интересно ведь!

Суфия вернулась вечером через нашу квартиру. Сказать, что она была счастлива, не сказать ничего. Немного настроение ей подпортило наше напоминание, что домой в столь помолодевшем виде ей отправляться не стоит. Нам досталась порция благодарностей, порция восхищений и просьба считать её другом. Ну, как тут откажешь?

Какую долю правды рассказала бабушка любимой внучке, я не знала, но, глядя на ушедшую в себя девушку, буквально на автопилоте выполнявшую свою работу, я порадовалась за собственную выдержку. Скрывать свои чувст-ва ведьмочке ещё учиться и учиться.

День Рода выдался пасмурным, но тёплым, безветренным. Конечно, ласковые лучи солнца немного скрасили бы моё нервно — паническое состояние, настроили бы на позитив, но… Серая пелена осенних туч комфортно распо-ложилась на небе и не собиралась уступать своего ложа. Хорошо ещё, что дождь не зарядил, а то бы я совсем удари-лась в хандру и сплин. Мне всё время казалось, что я не подхожу для столь важной миссии. Да не просто не подхожу, а не подхожу по всем параметрам! Виданное ли дело, воскрешать мёртвых!? Это некромантией попахивает. А какой из меня некромант? И вообще, я мёртвых, не то, чтобы боюсь, но… опасаюсь. И как, интересно мне, они выглядят? Вдруг, это просто голые костяки? Хотя, костяки, это совсем не плохо. А вот если на них разлагающаяся плоть имеет-ся, да ещё воняет… Бр-р-р. И как их различать?…

Перетоп мягко ступал по лесной тропе, стараясь как можно аккуратнее оттранспортировать меня к пещере Цмока. Я почти всю дальнюю дорогу молчала, углубившись в свои думы, и Перетоп не доставал меня разговорами. Он, вообще, был по жизни молчуном, и только в редких случаях проявлял словоохотливость. Так, в дружном молча-нии мы и добрались до приснопамятной пещеры, в которой нас уже ожидали Баба Яга, мрачный, как всегда Всевед, Май, ушедший ни свет, ни заря с Рыськой освобождать пещеру от охранника Цмока, сам Рыська и суровый Громо-вержец.

— А я всю дорогу думала, чего это погода сегодня такая пасмурная, — вместо приветствия, упрекнула я Перуна.

— Я, конечно, всех ваших Берегинских тайн не знаю, — Перун перестал нервно вышагивать вдоль входа в пеще-ру и опёрся о свою секиру, — но воскрешение лучше происходит во время дождя.

— Так Вы что, ещё и дождь начнёте? — возмутилась я такой несправедливости. И так настроение неважнец-кое…

— Когда в пещере устроишься, начну, — подтвердил Громовержец.

— С громом? — начал во мне шевелиться червячок язвительности.

— А тебе гром нужен? Можно и с громом, и с молнией, — флегматично парировал бог, не обращая внимания на мои потуги. — Правда, не сезон уже.

— Не надо, — усмирила я своего червячка, — обойдусь без спецэффектов. Ещё какая-нибудь информация есть?

— Есть, — обрадовал меня скрипучий голос Кощея, — ты не должна покидать пещеры, пока не воскресишь хотя бы одного из богов, ты…

— Это ещё почему-у-у? — от моего возмущённого вопля переполошились птицы на ближайших деревьях. Ус-покоенный было червяк встал на дыбы — А если я в туалет захочу?

— Там всё есть, Варенька, — как всегда, ласково, проворковала Баба Яга, — не беспокойся.

— Что есть? — с интересом осведомилась я на пару с червяком. Монстрик нервной язвительности начал раз-растаться в моей душе.

— Я тебе позже всё объясню. Пусть Всевед закончит свою часть.

— Угу, — я повернулась к Кощею с приторно — сладкой физиономией. — Слушаю!

— Варвара, — грозным скрипом отозвался Всевед, — умерь глум!

Я обречённо вздохнула, убрала с лица притворную улыбку и самым внимательным взглядом уставилась на Кощея.

— Слушаю.

— Варвара! — Кощею опять не понравился мой вид.

— А теперь то, что не так? — обиженным тоном возразила я, махнула на чародея рукой и уныло поплелась в пещеру. — Не улыбайся…, не будь серьёзной…, вас не поймёшь…, то не так, это не эдак…

— Ты куда? — рванул за мной Всевед, подхватив полы своего балахона. — Я ещё не дорассказал…