В полосе Центрального фронта главный удар был нанесен по войскам 13-й армии. Уже в первый день сражения противник бросил в бой до 500 танков, включая около 30 «тигров» 505-го тяжелого танкового батальона. Однако ощутимых результатов противнику достичь не удалось. Ценой больших потерь к исходу дня немцы смогли вклиниться в нашу оборону на направлении главного удара на глубину 6–8 км. Чтобы остановить дальнейшее продвижение противника, 6 июля части 2-й танковой армии (367 Т-34 и 240 Т-60/Т-70) и 19-го танкового корпуса нанесли контрудар, в результате которого противник понес большие потери в живой силе и технике. За четыре дня кровопролитных боев противнику удалось продвинуться всего на 12 км. Уже 9 июля измотанная и обескровленная группировка немецких войск была вынуждена перейти к обороне.
Оборонительные бои на южном фасе Курской дуги отличались еще большим ожесточением. Главный удар немецкие войска наносили в полосе обороны 6-й гвардейской армии, вдоль шоссе Белгород — Обоянь. Наступавший здесь 48-й немецкий танковый корпус к исходу 5 июля сумел вклиниться в ее оборону. В ночь на 6 июля советским командованием было принято решение об усилении 6-й гвардейской армии двумя корпусами 1-й танковой армии (420 Т-34 и 203 Т-60/Т-70) генерала Катукова — 6-м танковым и 3-м механизированным. В приказе, подписанном командующим Воронежским фронтом генералом Н.Ф. Ватутиным, в частности, говорилось:
«1. Командующему 1 ТА генерал-лейтенанту т. Катукову к 22.00 5.7.1943 г. два своих корпуса выдвинуть на второй оборонительный рубеж 6-й гв. А и прочно занять оборону: 6 гв. тк (так в приказе. —
Задача: ни при каких обстоятельствах не допустить прорыва противника в направлении Обояни.
Быть в готовности с рассветом 6.7.1943 г. перейти в контрнаступление в общем направлении на Томаровку.
2. Танки в обороне окопать и тщательно замаскировать.
3. Потребовать от войск максимального напряжения для выполнения поставленной боевой задачи».
Честно говоря, есть ощущение, что сам командующий фронтом отдавал этот приказ без всякого напряжения, во всяком случае, умственного. Совершенно непонятно, как можно одновременно прочно занимать оборону, окапывая и маскируя танки, и одновременно готовиться переходу в контрнаступление. Причем окапываться нужно было ночью, с тем чтобы перейти в наступление утром. Бред какой-то!
Озадачен и обеспокоен этим решением командующего фронтом был и командарм 1-й танковой М.Е. Катуков, который по этому поводу вспоминал: «Нашей армии ставилась задача — 6 июля нанести контрудар в общем направлении на Томаровку. Этот пункт приказа очень волновал нас. И не потому, что пугали большие по масштабам наступательные действия.
К этому времени в 1-й танковой сложилось общее мнение, что наносить танковым бригадам и корпусам контрудар при сложившейся обстановке просто нецелесообразно. Ну хорошо, мы двинемся на немцев… Но что из этого получится? Ведь их танковые силы не только превосходят наши численно, но и по вооружению обладают значительным преимуществом! Этого никак не сбросишь со счета. Вражеские „тигры“ могут бить из своих 88-мм орудий по нашим машинам на расстоянии до 2 километров, находясь в зоне недосягаемости огня 76,2-мм пушек наших тридцатьчетверок. Словом, гитлеровцы в силах и с дальних рубежей вести с нами успешный огневой бой.