Ганс Гюнтер был человеком своего времени и хорошим немцем, он думал о будущем. Будущее его пугало. Вот почему он считал, что возрождение расы ариев возможно только при условии, если мы снова станем применять жесткий расовый отбор и запретим любые смешанные браки. Здесь Ганс нового не открыл: еще его предшественник Йорг Ланц рекомендовал для улучшения арийского потомства использовать жесткий расовый отбор и… полигамию, чтобы наиболее продвинутый в расовом отношении самец мог оплодотворить как можно больше истинно арийских самок. Первоначально призыв к полигамии вызвал даже у его сторонников некоторое отвращение. Но принцип не нов. Именно таким путем пошли в XIX веке мормоны для выведения своего нового человечества.
Поскольку они считали, что являются дальними потомками потерянного колена Давидова, то полигамия была выбрана как наиболее быстрый и простой способ увеличить количество детей в общинах. Впрочем, мормоны опирались на ветхозаветную практику, где, как бы сторонники христианства ни пытались этот момент смягчить, как раз и торжествовала полигамия. Хорошо еще, что мормоны не использовали наследие Лота — то есть инцест.
Ганс Гюнтер инцест и полигамию не одобрял, зато в вопросах брака и семьи был строг и безжалостен. «При выборе супружеской пары, — рекомендовал Гюнтер, — следует избегать не только людей, о наследственной неполноценности которых говорит уже их внешность, но в определенных случаях также их братьев и сестер, которые внешне кажутся здоровыми. Это, например, братья и сестры слабоумных, братья, сестры и дети эпилептиков, шизофреников и лиц, страдающих маниакально-депрессивным психозом. Избегать нужно также психопатов всех типов, истериков, кретинов, слепых и глухих от рождения (но не тех, кто стал слепым или глухим из-за заразной болезни или несчастного случая). Внешне здоровые братья, сестры и дети наследственно неполноценных людей могут вступать лишь в такие браки, которые будут бездетными. Какие наследственные болезни исключают брак, зависит от требований к будущему потомству. Желателен обмен свидетельствами не только о здоровье обрученных, но и о наследственных качествах их семей. Было бы большим прогрессом, если бы до государственного постановления о таком обмене в уважающих себя и заботящихся о своем потомстве семьях распространился такой обычай. Попноу даже считает, что обычай был бы лучше, чем закон».
Обычай, конечно, лучше, поскольку закон предполагает наказание в случае нарушения, а обычай — традицию, которую стараются не нарушать, то есть естественный ход вещей. Тут Гюнтер был совершенно прав: в качестве обычая такая сегрегация имела бы смысл, в качестве закона мы имеем историю нарушений прав человека в Третьем рейхе.
Но каковы же признаки полноценной арийской крови, чтобы можно было визуально отобрать хороший генетический материал?
«