Все совпадения случайны

– Развлекайся по полной, – сказал Роберт перед отъездом. – В Лондоне слякоть. – И улыбнулся. И она постаралась улыбнуться в ответ, но безуспешно. Правда, и не расплакалась, хотя была на грани. Ей не хотелось закатывать сцену либо ставить Роберта перед выбором: или работа, или я. Она могла это сделать. И знала, что победит. Но не захотела.

– Мы поедем с тобой. – Она забросила удочку с другого конца.

– Ну что за глупость, зачем тебе это? Здесь ведь так хорошо. За гостиницу заплачено – живи не хочу. Ни тебе готовки, ни стирки, прекрасный пляж.

Верно, и пляж, и море, и солнце светит, но она не хотела оставаться одна. Послеродовая депрессия. Что, неужели уже пять лет прошло? Не может быть. Ей везет, все говорят. Везет.

Заигрывала ли она с ним? Заметив его взгляд, затеяла ли флирт? Послала ли зрительный сигнал? Она уступила Николасу и купила ему мороженое, хотя рис он так и не доел. А себе заказала пиво. А молодой человек улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, и от этого молчаливого общения у нее кровь быстрее побежала по жилам. Потом они с Николасом вернулись в гостиницу. Он потребовал, чтобы она взяла его на руки, и она снова уступила сыну, хотя от пива ее разморило и нести его было уже тяжело, тем более что вдобавок у нее в руках были пляжная сумка с мокрыми полотенцами и игрушками, литровая бутылка воды и книга, которую она тогда читала. Она помнила, что, удаляясь от кафе, чувствовала на себе взгляд незнакомца и думала о том, как выглядит со спины. Шел ли он за ней до самой гостиницы? Потом он сказал, что ему все равно по пути…

Автобус притормозил, и она открыла глаза, опасаясь, не пропустила ли свою остановку. Нет, ей только на следующей, оттуда совсем близко до квартиры матери. Теперь это ее убежище.

Когда она вошла, сиделка все еще была на месте, а мать смотрела телевизор, звук которого был включен на полную мощность, чтобы заглушить шум пылесоса. Кэтрин хотелось повернуться и, ни на минуту не задерживаясь, выйти, но идти ей было некуда. А здесь она была в безопасности, хотя и понимала, что покой этот хрупок и в любой момент может лопнуть, как мыльный пузырь.

На голосовой почте сообщение от Саймона. Она и не думала его выслушивать. Мобильник ожил вновь. На этот звонок она тоже не обратила внимания, отключила телефон и начала обход дома: поцеловала мать, помахала рукой сиделке Эйлин, заварила чай и присела, прикрыв глаза и не обращая внимания на шум в квартире. Когда она вновь открыла их, Эйлин уже надевала туфли, готовясь уйти. В доме тихо, телевизор выключен.

– Пока, – сказала Эйлин, – увидимся на следующей неделе. – И вышла, не дождавшись ответа Кэтрин.

Мать крепко спала. Кэтрин вообразила, как они с ней сидят бок о бок, обе спят, хотя и сомневалась, что у нее получится попасть туда, где сейчас пребывает ее мать. Она встала и пошла в спальню.

На телефоне два новых сообщения. Кэтрин прослушала все три – одно от Саймона и два от сотрудницы отдела кадров. Потом села на кровать и набрала номер.

– Добрый день, это Кэтрин Равенскрофт. Мне звонила Сара Финчэм. – Она надеялась, что эта дама «на совещании» и ей не придется говорить с ней.

– Добрый день, Кэтрин. Спасибо, что позвонили. – Кэтрин молчала. – Насколько я понимаю, у вас на работе сегодня случился инцидент. – Кэтрин по-прежнему не говорила ни слова. –  Саймон заявил, что не намерен давать делу ход. Тем не менее мы вынуждены зарегистрировать факт физического насилия. В вашем деле появится соответствующая запись, хотя, повторяю, Саймон не выдвигает никаких претензий.

– Ясно. – Кэтрин услышала, что мать зашевелилась, и прикрыла трубку рукой.

– И нам придется проверить заявления, сделанные мистером Стивеном Бригстоком. Звучат они серьезно. Уверена, что это понимаете. Желаете что-либо сказать на данной стадии?

– Нет.

– Ну что ж, думаю, вам стоит недельку не появляться на работе – да, для начала, по меньшей мере, неделю. – Она замолчала. – Кэтрин? Вы меня слышите?

– Да-да, слышу.

– Я понимаю, у вас большие нагрузки, много работы…

– Работа здесь ни при чем. И нагрузки у меня нормальные. Я возьму отпуск…

– В этом нет необходимости. Отпуск вы можете сохранить… Я выпишу вам увольнительную по болезни.

Это у гребаных кадровиков такой жаргон, когда они хотят сказать: с тобой сплошная головная боль.

– Полагаю, нам стоит поговорить через неделю, когда вы вполне придете в себя. Тогда и обсудим последующие шаги. – Молчание. –  Может, вам стоит проконсультироваться с кем-нибудь насчет того, как лучше сдерживать себя. Уверена, вам посоветуют что-нибудь стоящее. Мы могли бы принять участие – например, заплатить за консультацию. С каким-нибудь независимым специалистом, и, разумеется, конфиденциальным образом. Как вам такой вариант?

– Что ж, хорошая идея, – с трудом выдавила из себя Кэтрин.

– Мы готовы заплатить за четыре сеанса. После этого, если захотите продолжить, уже за собственный счет… Кэтрин?

– Да, да, хорошо. – Вот и все, что она способна выговорить.