Все совпадения неслучайны

Баба Надя с девчонками остались в лесном доме одни, без мужика. Непривычно и тревожно. Хоть и любила она командовать, чувствовать себя «на коне», присутствие мужчины в доме было ей необходимо. Во-первых, чтобы давать ему указания; во-вторых, для безопасности. И ее покойный муж, и дед Илья, и сын Иван – все были отличные охотники, белке в глаз попадали. Они и Надьку с малолетства к оружию приучили, так что ружье она, если что, не только зарядить сумеет, но и выстрелить. После того как Илья с Петькой отправились в село, она зарядила не одно, а целых два ружья. Тайком от девчонок, чтобы не смеялись. Одно ружье баба Надя поставила у себя в комнате, за занавеской в изголовье кровати, а второе пристроила на кухне, в углу за посудным шкафом. На душе стало спокойнее.

«Чего я боюсь?» – спрашивала она себя, но так и не находила ответа.

Местных мужиков и парубков опасаться смешно – все они сами обходили лесной дом сороковой дорогой. Баба Марфа умела народ в страхе держать, хотя нарочно ничего для этого не делала. Ее смерть осенью ничего не изменила: «ведьмино логово», как окрестили ее дом местные люди, осталось табу. Никто сюда близко не подойдет, тем более зимой. А чужим в лесу вовсе делать нечего.

Но вопреки всему баба Надя чуяла недоброе. Может, от этого и озноб, и бессонница, и головная боль. Сколько она голыми пятками по снегу за свою жизнь побегала – и никогда даже насморка не подхватила!

В окна смотрела темная ночь, за стенами глухо шумел лес. В доме тикали ходики, жарко дышала печь, а на душе у бабы Нади кошки скребли.

– Да что ж это такое?! – рассердилась она на себя. – Надо оладий поесть с вишневым вареньем. И чаю заварить с малиной, вон самовар поспел.

Еда считалась у нее первейшим средством от всякой хвори и методом решения всех проблем. Как только бабу Надю начинали одолевать тяжелые мысли или смутные страхи, в голове сама собой рождалась идея: «Надо поесть!» Эта нехитрая жизненная философия помогла ей сохранить здоровье и здравомыслие в любых обстоятельствах.

Баба Надя положила в кружку сухой малины, залила кипятком и принялась за оладьи.

Неожиданный стук в дверь заставил ее подпрыгнуть. Кусок оладьи застрял в горле, и она, пытаясь запить, обожглась горячим чаем.

– Тьфу, пропасть! Холера! Кого это принесло? – Она замерла и прислушалась. – Неужто показалось с перепугу?

Баба Надя встала, задула свечу и на цыпочках прокралась к шкафу, проверить, на месте ли ружье. На месте.

«Кто бы это мог быть? – думала она. – Лида и Элина давно улеглись спать и на улицу не выходили. В любом случае мимо нее они не проскользнули бы. Может, Иван вернулся?»

В доме стояла тишина, нарушаемая прерывистым дыханием бабы Нади. «Показалось», – решила было она, и в этот момент стук повторился. Не громкий, но настойчивый.

Баба Надя на цыпочках подошла к двери, не зная, что за незваный гость явился в ночную пору.

– Кто там? – спросила она, держа в руке ружье. – Если кто худое задумал, выстрелю! Лучше уходи восвояси, мил-человек!

У нее еще теплилась надежда, что это Иван. Нагулялся по лесу, замерз, валенки промочил – и вернулся.

– Открывайте, милиция!

Сердце бабы Нади похолодело и опустилось. Видать, ее надеждам не суждено сбыться. Милиция с добром не ходит. Наверное, нашли тело Ивана.

Ее била дрожь, и она долго возилась с замками и запорами, пока открыла, ожидая услышать страшное… На крыльце стоял неказистый мужчина, правда, прилично одетый, в норковой шапке и с портфелем в руке. Портфель был дорогой, из хорошей кожи – баба Надя толк в вещах знала. Это сразу расположило ее к гостю. Не босота какая-нибудь, что промышляет грабежами, а порядочный человек.

Мужчина, не дожидаясь приглашения, вошел, потеснив хозяйку. Он явно был не из робких – поставил портфель на лавку и начал раздеваться. Под меховым пальто на нем оказался хороший костюм, светлая рубашка и галстук. Длинные черные волосы были собраны сзади в хвост.

– Здравствуйте, хозяйка! – строго сказал он, не глядя на бабу Надю.

– Здравствуй, коль не шутишь! – ответила она сухо.

Хвост испортил благоприятное впечатление, которое гость произвел на нее. «Уже и милиция с какими-то дурацкими хвостами стала ходить! Что за время окаянное?» – подумала баба Надя, придирчиво разглядывая незнакомца. «Неужто не могли солидного человека прислать? Щелкопер!» – придумала она определение для милиционера, но вслух его не высказала. Вдобавок и походка у него была неровная, как бы враскачку. То ли в подпитии мужик, то ли прихрамывает…

– Чаем угостите? – спросил тот, глядя на самовар и блюдо с оладьями.

Баба Надя смягчилась. Накормить гостя – святое дело! Она засуетилась, доставая тарелки, чашки и сахар. И правда, чего она взъелась на мужика? Как он только добрался ночью до лесного дома? Замерз весь, устал…

Она внимательно смотрела на милиционера, который уселся за стол как у себя дома, придвинул вазочку с вареньем и начал пить чай. Ни замерзшим, ни уставшим он не выглядел. Ботинки на нем новые, чистые – грязи и снега не видно. Это насторожило хозяйку.