Все решает случай

— У меня были две сестры, но обе умерли в раннем детстве. Был и дядя, оставивший мне в наследство поместье в Кенте и городской дом в Лондоне. Есть еще несколько дядюшек и тетушек, а также дюжина кузенов и кузин. Некоторые из кузенов занимаются государственными делами. Наше семейство довольно разрозненно и не поддерживает близких отношений. Так будет, пока мой брат не женится, а это произойдет, когда он найдет образец красоты и добродетели. И конечно, после того, как ты и я пополним семейный клан. — Раф коснулся пальцами ее щеки. — Кроме того, я хочу иметь детей. Я был бы неискренен, если бы не сказал, как мечтаю завести их с тобой.

Другие мужчины часто говорили Бренне о своем желании, но она никогда не испытывала такого волнения. Раф был лаконичен, однако его слова доходили до самого сердца — краткие, ясные и прямые.

Он обнял и поцеловал Бренну. Прошло несколько минут, прежде чем ее руки соскользнули с его плеч и уперлись ему в грудь. Он покорно отстранился, но в глазах его застыл немой вопрос.

— Я еще мало знаю тебя, — повторила она, потрясенная тем, как откликнулось ее тело на ласку Рафа. — Мы ведь едва знакомы.

Раф кивнул:

— Верно. Прошу прощения. Видишь ли, как это ни странно, но я новичок в любовных делах. То есть я, конечно, знал женщин, но никогда не имел возлюбленной. Нет, и это неправда. С одними женщинами я дружил, с другими состоял в близких отношениях, но это редко сочеталось. Проклятие! Не могу ясно выразиться!

— Ты все превосходно объяснил, — рассмеялась Бренна.

— Хорошо, — продолжил Раф, радуясь ее оживлению. — В таком случае мы должны поскорее узнать друг друга. Начнем с тебя. Твой любимый цвет? Любимое блюдо? Любимая песня, книга? А когда мы все это выясним, можно еще раз поцеловаться?

Раф и Драм остались у Фордов почти на месяц, к удовольствию Эрика и его отца. Они совершали верховые прогулки, охотились и предавались воспоминаниям. Бренна же была занята подготовкой к предстоящей свадьбе.

Все разговоры с Рафом касались главным образом этих планов. Они, конечно, вели беседы и на другие темы, узнавая друг друга. Это были обыденные вопросы, и разговор, как правило, шел в обществе близких, часто вызывая общий смех. Но самые важные вещи они обсуждали, оставшись наедине, что в последнее время происходило почти каждый вечер.

— Нет, — сказал Раф Бренне, когда однажды они сидели в гостиной у камина. — Пойми наконец, я не привязан к Аннабел и не думаю о ней постоянно. Скорее это делаешь ты. С ней все кончено, и я уже успокоился. Пора и тебе перестать говорить о ней. Нет больше повода для возобновления наших отношений. Я не утверждаю, что она не нравится мне. Нравится. Но огонь в сердце мужчины гаснет, если его не поддерживать. Так произошло и со мной, и впредь я не допущу, чтобы этот огонь поглощал меня.

— Любовь — чувство, которому трудно противостоять, — грустно заметила Бренна.

Раф замер. Обычно она избегала эту тему.

— С тобой тоже такое происходит? — осторожно спросил он, Бренна пожала плечами,

— Ты хочешь знать, думаю ли я о Томасе, моем женихе? Нет, это не то, что ты имеешь в виду. Я действительно любила его, — призналась она, — Он был молод, и мы строили планы совместной жизни. Когда он погиб, мне казалось, что я никогда никого не полюблю. Более того, меня терзали угрызения совести, оттого что я здесь, живая, а он — нет. Чувство вины так угнетало меня, что я… — Бренна потупилась, — в конце концов перестала любить его.

— Твоя семья была права, что не отпустила тебя вслед за ним, — сказал Раф. — И Томас поступил правильно, настояв на том, чтобы ты осталась дома. Конечно, мужчине хорошо, когда женщина следует за войском, но для женщины это очень тяжело. Она испытывает непомерные трудности и стареет раньше времени. Я часто наблюдал это. Солдатские жены ждут мужей и постоянно беспокоятся. Они живут в палатках или снимают жилье неподалеку от фронта. Они проводят в таких условиях полжизни, ожидая весточки от мужей или их коротких визитов. Это несправедливо.

Бренна кивнула:

— Томас так и говорил, но я все-таки жалела, что не последовала за ним. Но теперь меня уже не мучает совесть. Время лечит. Я считала, что с надеждами на замужество покончено. Мне не нравились мужчины, с которыми я познакомилась в Лондоне, и я не хотела быть представленной кому-либо из них, несмотря на то что моя семья была озабочена этим. Как правило, эти мужчины имели какой-нибудь ужасный дефект, но «доброе сердце», по словам моих родственников. А это «доброе сердце» неизменно оказывалось прохвостом. Они оба засмеялись.

— Ну а местные парни? — спросил Раф.

— Они обычно женятся рано, а холостяки или разведенные не интересовали меня. Я прежде всего заботилась о своей семье и потому отправилась в Индию к Эрику, когда он заболел. Ведь кто-то из близких должен был находиться рядом и ухаживать за ним. Как мы могли оставить его одного в чужой стране, совершенно беспомощного? Мои родители наконец согласились отпустить меня, хотя одному Богу известно, сколько скандалов было по этому поводу.