Все пули мимо

- Нормально... - киваю довольно. - Мне нравится... А о чём мы с журналистами гутарить будем? - вопрошаю.

- Будешь на вопросы отвечать, - поясняет Сашок и рукой кудеснице знак делает - свободна, мол.

Мгновенно та из комнаты испаряется, впрочем, как любой фее по её статусу и положено.

- На какие такие вопросы? - интересуюсь конкретно.

- На один лишь вопрос ответишь, - разъясняет Сашок и тут же мне всё подробно растолковывает.

Брови у меня от изумления на лоб лезут.

- Ты уверен, что именно таким образом поступать надо? - спрашиваю ошарашено.

- Абсолютно.

- Круто начинаем, - хмыкаю я и головой качаю.

- Иначе нельзя. Только без ехидных улыбок, на полном серьёзе говори, - строго предупреждает Сашок.

Стираю я с морды своей ухмылку довольную, мину многозначительную строю, и мы идём на встречу с прессой.

Крыльцо высокое у особняка словно специально для таких случаев сделано. Внизу полукругом охрана стоит, толпу журналистов, человек сто, никак не меньше, сдерживает, а на ступеньках четверо "горилл" гарцуют, по сторонам зоркими соколами поглядывая и одновременно от возможного покушения меня телами загораживая.

Как только мы с Сашком на ступеньках появились, гам несусветный поднялся, и репортёры на крыльцо что на штурм попёрли. Но оцепление выдержало натиск, хоть вначале и дрогнуло было.

Сашок руку поднял, подождал, пока шум поутих, и говорит:

- Только один вопрос. У вас две минуты.

Пуще прежнего шум поднялся. Блики фотовспышек по глазам со всех сторон бьют, каждый корреспондентишка свой вопрос выкрикивает, в надежде, что именно на него соизволю ответ дать, сквозь оцепление микрофоны на штативах длинных, будто пики, ко мне тянутся... Короче, бедлам полный. Но, что поразительно, вопроса, который мне Сашок популярно осветил, я почему-то не слышу. И что же я должен делать? Впрочем, недолго думая, беру инициативу в свои руки и тоже, как Сашок, ладонь вверх поднимаю. Что по мановению волшебной палочки тишина устанавливается.

- На многие вопросы, сейчас прозвучавшие, вы и сами ответы знаете, настолько они просты и очевидны. Поэтому освещу только один, как мне показалось, наиболее интересный: каким образом будет обставлена передача полномочий бывшего президента новому президенту. Отвечаю: НИ-КА-КИМ. Не будет никаких торжеств, поскольку бывший президент два месяца назад уже сложил свои полномочия. Поэтому я завтра же в чисто деловом, рабочем порядке приму дела у исполняющего обязанности президента и тем самым сразу вступлю в должность.

Киваю всем - типа того, что спасибо за внимание, - разворачиваюсь круто и ухожу. Аудиенция, господа журналисты, окончена.

На крыльце опять такая буря поднимается, что голос Сашка сквозь галдёж невообразимый еле прорывается:

- Без комментариев... Без комментариев...

63

Поехали мы на следующий день "дела принимать". Целым кортежем впереди машина с мигалкой, затем наш лимузин и две машины сопровождения сзади. На крейсерской скорости пол-Москвы до Кремля без всякой заминки проскочили - везде нам "зелёную улицу" обеспечили.

На душе настроение торжественное - как-никак во власть вступаю, - но в то же время и мандраж некоторый ощущается, наподобие того, когда с Сашком в первый раз на "разборку" ехал. Только мысли сейчас несколько другие - не имею ни малейшего представления, каким образом наш разговор с бывшим президентом сложится. Он мужик сверх меры честолюбивый, властный - а тут мало того, что по собственной глупости два года президентства потерял, так от меня вчера ещё оплеуху неслабую заполучил. Во, удар по самолюбию - как бы в ярость не впал...

Видит Сашок моё такое настроение, ладонь на руку мою кладёт и говорит успокаивающе:

- Говорить с "бывшим" я буду, а ты старайся помалкивать. Чем меньше слов скажешь, тем лучше получится.

А мне только того и надо. Грудь колесом выпячиваю, на морду респектабельность вешаю. Ничего, похожу с полгодика в зиц-президентах при Сашке, наблатыкаюсь потихоньку манерам эшелона высшего, а там и сам вожжи в руки возьму да буду кобылой державной править.

Въехали мы в Кремль, к парадному крыльцу резиденции президентской подкатили. В мгновение ока хмыри у машины нарисовываются, дверцы открывают, раскланиваются, улыбками слащавыми лучатся, а те, кто при погонах, ещё и честь отдают. Ну а как иначе - люди-то они холопские, на службе да при окладе, значит, надо новому хозяину свое рвение показать, чтобы куска пирога сладкого не лишиться.