Все пули мимо

Наконец, минут через сорок, трамвай изволил показаться. Лучше бы я его не видел — зрелище не для слабонервных. Впрочем, для нашего обывателя вид его в порядке вещей, но я, привыкший к комфорту иномарок, чуть в осадок не выпадаю. Людей в трамвае — что килек в банке утрамбовано да запрессовано. На подножках гроздьями висят, сзади прицепились, разве что на крыше никого нет.

Остановился трамвай, тут и наша толпа к нему на штурм ринулась. Глядишь, вот так годик-другой народ поупражняется, а там и на штурм Белого дома пойдёт. Дело-то, поди, к тому времени привычным станет… Толпе ведь всё едино: что самогон, что пулемёт, абы с ног валило.

Подходим и мы к трамваю. На подножках крик, шум, гам, чуть друг другу морды не бьют, чтобы внутрь залезть. Оторопь меня берёт — а мы-то как забираться будем? Однако для Сашка это не проблема.

— Поберегись-ка, мать, а то задавят, — сердобольно говорит он, вынимает из толпы старушку, меня на её место ставит и так в трамвай своим телом задвигает, что из других дверей народ, как горох, сыпаться начинает. У меня в глазах темнеет, рёбрышки хрустят, а уж какой бедлам в трамвае поднимается, словами не передать. Крики истошные, мат двухэтажный, но, что удивительно, никто к Сашку конкретно не обращается. Фигура у него внушительная — попробуй такому слово поперёк вякнуть. Вмиг уроет, а так, быть может, ещё жив останешься…

Короче, поехали мы. Точнее, поплелись шагом черепашьим. Толпа стоит терпеливо, все ручки по швам вытянули — иначе не получается — и мерно так это, в такт стуку на стыках, подрагивают. Я к соседу приноровился: как он вдох делает, я — выдох, поскольку по-другому здесь выжить просто невозможно.

Потихоньку обвыклись людишки в толпе монолитной, никто движения лишнего не делает, так как ежели кто, скажем, в хвосте вагона локтем пошевельнёт, это движение в голове вагона у пассажира крайнего, к кабинке водителя прижатого, в почках отдаётся. И всё вроде тихо да мирно стало, да вот погоду нашу спокойную кондукторша портит. Верещит как заведённая, что проезд ей никто не оплачивает. Те, кто подальше от неё, помалкивают, силы жизненные берегут, а те, кто поближе, огрызаются, мол, за такой проезд не ей платить надо, а им доплачивать. Оно, как погляжу, жадность трамвайщиков им самим боком выходит. Думают, меньше трамваев пустим, а прибыль ту же соберём. А фигушки вам! Если бы трамваи полупустыми ходили, прибыли на порядок больше было, поскольку в условиях рыночной экономики к пассажиру индивидуальный подход нужон. То бишь кондуктор к каждому лично подходить должен и ставить в известность, что либо плати за проезд, либо выметайся, пешком иди. Толпа наша другого обхождения не понимает…

Полчаса мы так проехали дружным, спаянным коллективом, как чувствую, «контролёр» ко мне подобрался. Ласково так, нежно, «щипач» ручкой по фигуре моей прошёлся, как понимаю, билет мой проверяя, а как до кобуры под мышкой добрался, так и застыл в прострации.

Поворачиваю я голову и вижу парня молодого с глазами смурными. Смотрит он куда-то в сторону и вроде как в мечтах выспренних витает, будто бы он здесь ни при чём.

Улыбаюсь я ему радушно и так это по-свойски предлагаю:

— Слышь, вьюнош безусый, вот то, что ты у меня надыбал, в деле увидеть хошь?

Я и счёт открыть не успел, как он испарился. Причём так мгновенно и без усилий каких-либо, словно дух бестелесный. И, что поразительно, места пустого после него не осталось. Баба, что за ним стояла, вдруг будто в два раза толще стала и объём освободившийся телесами в мгновение ока заполнила. Я и разок свободно вдохнуть не успел. Однако умению «щипача» трамвайного подивился и искренне позавидовал. Во приловчился, небось без мыла в толпе свободно шустрит, а тут ни рукой, ни ногой пошевельнуть не можешь.

Два часа мы так до конечной остановки «чухкали» — до столицы самолётом быстрее добраться можно, чем до «фазенды» Бонзы трамваем. Наконец вынесла нас толпа из вагона на свежий воздух и я, ей-ей, чуть телом над грешной землёй не воспарил. Вот уж точно — сладостно слово «свобода»! Однако волю чувствам не даю, задавливаю их в зародыше. Не до того сейчас. А то расслабишься на мгновение, тут тебя «мухобойкой» и прихлопнут. Вдвойне нужно сейчас осторожным быть, так как мы почти у цели.