– На плотину, в воду глядеть. Кобыла храпнула:
– К чему в воду глядеть? Одни страсти.
– Страшно мне, – зашептал вороной, – месяц в окно лезет. Схватить его разве зубами?
– Не трогай, – ответил караковый, – захромаешь.
Кобыла жалобно заржала.
В конюшне – опять тихо. На сеновале возятся мыши.
Захрапел вдруг, шарахнулся вороной, копытами затопал.
Смотрите, смотрите, месяц-то, – зашептал он, – и рога у него, и глаза.
– А борода есть?
– И борода веником.
Караковый захрапел:
– «Хозяин» это, берегись.
Вдруг клубком из окошка скатился в стойло вороному старичок и засмеялся, заскрипел.
Вороной стал как вкопанный, мелкой дрожью дрожит.
Рыжая кобыла легла со страха, вытянула шею.
Караковый забился в угол.
– Вороненький, соколик, – заскрипел «хозяин», – гривку теое заплету, – боишься меня? А зачем козла звал? Не зови козла, не пугай меня… – и с вывертом, с выщипом, ухватил вороного.
Вороной застонал.
– Стонешь? Не нравится? А мне козлиный дух нравится!.. Идем за мной.
Старичок отворил дверь и вывел за гриву вороного на двор.
– Голову-то не прячь, – скрипнул он и ущипнул за губу.
Вспрыгнул на холку, и помчались в поле.
Караковый подбежал к окну.
– Ну и лупят… пыль столбом… под горку закатились. Смотри-ка. На горку вскакнули, стали; «хозяин» шею ему грызет; лягается вороной; поскакали к пруду.
В конюшню вошел козел и почесался.
– Гуляешь, – крикнул козлу караковый, – а вороного «хозяин» гоняет.
– Где? – спросил козел басом.
– У пруда.
Опустил козел рога и помчался…
Перебежал плотину, стал – кудластый, и пошел от козла смрад – в пруду вода зашевелилась, и отовсюду, из камышей, из-под ветел, повылезла вся нечисть болотная, поползла по полю, где вороной под «хозяином» бился.
Заблеял козел.
И от этого «хозяин» на лошади, как лист, забился, ноги поджал.
Подползает нечисть, блеет козел.
Побился, покружился «хозяин» и завял, свалился с коня. Ухватили его лапы, потащили в пруд. А вороной, оттопырив хвост, помчался в конюшню. Прибежал в мыле, захрапел, ухватил сено зубами, бросил и заржал на всю конюшню:
– И как только я жив остался!
А спустя время пришел козел и лег в сено.
– Ноги у меня отнялись, – стонала рыжая кобыла.
Караковый положил морду на шею вороному, а козел чесался – донимали его блохи.
Летописание
Общие сведения
В XI веке на Руси возникло летописание, которое на несколько веков, вплоть до начала XVIII века, стало ведущим литературным жанром.
Летописи были рукописными историческими произведениями, в которых повествование велось по годам. Часто летописец вставлял в свое произведение отрывки из других летописей, свои рассуждения об исторических событиях, о людях своего времени, изложение собственного взгляда на задачи, стоящие перед обществом, и даже религиозные проповеди.
Согласно исследованиям ученых, летописание началось при князе Ярославе Мудром, который прославился тем, что был большим поклонником книжности и даже собрал по тем временам небывало огромную библиотеку.
О «Повести временных лет»
Самой знаменитой и древней летописью является «Повесть временных лет». В ней рассказывается о первых русских князьях, о начале русской государственности.
Однако самой рукописи «Повести временных лет» не существует. До нас не дошел ни один из экземпляров этого произведения. Текст ее был восстановлен учеными. Вот как это происходило.
Изучая древние летописи, ученые заметили, что многие из них включают в себя похожие отрывки. Сравнив их, они пришли к выводу, что эти отрывки переписаны (дословно или с поправками) с одной и той же более древней летописи. Раньше не существовало понятия «авторское право», произведение не принадлежало тому, кто его написал. Поэтому все желающие свободно могли использовать отрывки из любых книг в своих собственных сочинениях. После долгой кропотливой работы ученым удалось частично восстановить текст «Повести временных лет». Сама «Повесть временных лет», судя по всему, восходит к еще более древней летописи, которую ученые условились называть «Начальным сводом». Создал «Повесть временных лет» в начале XII века монах Киево-Печерского монастыря Нестор – чрезвычайно образованный и талантливый для своего времени человек. Его перу принадлежат также жития, повествующие о русских христианских святых.
Из «Повести временных лет»:
Месть княгини Ольги