Все приливы судьбы

– Послушайте, Ваше Величество, – голос мальчишки срывается от волнения. – Если хотите, можете забрать мешочек с монетами, но мне нужно заботиться о семье. У меня больная сестра и родители, которые отдали слишком много своего времени, пытаясь восстановить наш дом. Если бы вы могли пощадить…

Я беру его костлявую и мозолистую ладонь, мягко сжимая ее в своих руках.

– Я – твоя королева, – говорю я. – А не твой командир. И, как я уже говорила, мне не нужны твои деньги. Но тебе нужно быть осторожнее. Если я смогла разгадать твой трюк, смогут и другие. И они будут гораздо более трезвыми и хитроумными, чем кажется на первый взгляд.

В тусклом свете масляных ламп его щеки едва заметно краснеют.

– Это умный трюк, – добавляю я, в надежде, что он расслабится. – Но что, если тебе больше не придется дурачить людей на улицах?

Он замирает, и я даже не понимаю, дышит ли он.

– Я не могу перестать это делать, мне нужны деньги…

– Но что, если бы тебе не нужны были деньги? – Я вкладываю в ладонь мальчика золотую монету, оценивая, как изменится выражение его лица. Несмотря на некоторую растерянность, ничто не может перебить голод, вспыхивающий в его глазах, или то, как его подрагивающие пальцы отчаянно сжимают деньги. – Как тебя зовут?

– Ронан. – Я отпускаю его руку, но он не спешит убирать монету в карман, словно ожидает, что я могу передумать.

– Что ж, Ронан, ты мог бы получить гораздо больше таких монет. Например, тридцать. Тогда бы тебе больше не пришлось рисковать, проворачивая свой трюк с кружками. Ты бы мог позаботиться о своей семье.

Ронан вытирает пот со лба рукавом своей накидки. Наконец он сжимает золотую монету в кулаке и кладет ее в карман. Затем мальчик снова смотрит на меня.

– Что мне нужно сделать? – спрашивает он хриплым, но решительным голосом.

Этот парень умен не по годам. И, хотя он привлек мое внимание с помощью дешевого фокуса, благодаря этому я смогла заметить несколько вещей. Во-первых, он отличный актер. Во-вторых, у него ничем не примечательное лицо, позволяющее слиться с толпой. А в-третьих, он отчаянно нуждается в деньгах.

– Мне нужно кое-кого найти, – несмотря на то, что мы одни, я все равно понижаю голос. – Но вокруг меня слишком много людей, и я не могу сделать это незаметно. Тебе знакомо имя Орнелла Розенблада?

Ронан качает головой.

– Нет, но если он живет на Керосте, его будет легко найти.

– Я не уверена, что он живет здесь, – признаюсь я. – Но если так, мне нужно, чтобы ты выяснил, куда он направился. Можешь сделать это до рассвета?

– До рассвета? – мальчишка смотрит на небо, где уже начинают появляться звезды, и морщит лицо. Но еще один взгляд на монету заставляет его расправить плечи. – Я справлюсь.

– Отлично, – я киваю, указывая на монету, которую он снова прячет в карман. Надеюсь, такой мотивации будет достаточно. – Найди этого человека, и тебе больше не придется переживать о деньгах.

Я не даю ему времени передумать или начать задавать вопросы, на которые я все равно не смогу ответить. Если Ронан вернется с пустыми руками, мне придется искать новую причину, чтобы задержаться здесь еще на один день.

Однако голодные глаза моего юного помощника подсказывают мне, что этот мальчишка меня не разочарует.

Глава 13

На Керосте не существует времени.

Солнце зашло уже несколько часов назад, но магические огни все так же освещают шумные, бессонные улицы. Игорные притоны остаются открытыми, пока внутри подают спиртное и принимают ставки. Как только мы заходим в одно из таких заведений, Касем натягивает капюшон мне на голову, скрывая мое лицо. Я закатываю глаза: эти люди мало интересуются политикой и слишком заняты азартными играми, чтобы заметить мое появление.

Монеты со звоном переходят из рук в руки, а работники клуба то и дело окликают нас из-за столов и барных стоек, предлагая выпить или присоединиться к какой-нибудь игре. Я замечаю, что Бастиан с любопытством разглядывает стол для блек-джека, изучая каждое лицо в толпе.

Я стараюсь не обращать внимания, но уже через несколько минут моя кожа начинает буквально чесаться от любопытства. Когда терпеть становится невозможно, я, наконец, спрашиваю:

– Что ты ищешь?

Он выпрямляется.

– Шанти. Если мы предоставим ее самой себе, она точно вляпается в неприятности.

Его слова звучат не раздраженно, а скорее взволнованно. Более того, мне кажется, что в его голосе проскользнули ласковые нотки. Внутри меня просыпается ревность, и я ненавижу себя за это. Я знала, что Шанти и Бастиан – давние знакомые, но никогда не задумывалась о том, насколько близким было это знакомство. По крайней мере, до этого момента.