Все приключения мушкетеров

– Ну, так за ваше здоровье… Как вас зовут?

– Боаренар.

– Г. Боаренар!

– За ваше, дворянин, позвольте спросить как ваше имя?

– Д’Артаньян.

– За ваше здоровье!

– И кроме того, сказал д’Артаньян, как будто в восторге, выпьем за здоровье короля и кардинала.

Начальник отряда может быть не доверял бы искренности д’Артаньяна, если бы вино было не так хорошо; но оно было не дурно и потому он не сомневался.

– Но что за низость вы наделали? сказал Портос, когда начальник отряда догнал своих товарищей и четыре друга снова остались одни. Как можно, чтобы четыре мушкетера допустили арестовать в своем присутствии несчастного, который просит их о помощи. – И дворянину пить с полицейским!

– Портос, сказал Арамис, – Атос сказал уже тебе, что ты глуп, и я разделяю его мнение. Д’Артаньян, ты великий человек и когда будешь на месте де-Тревиля, я прошу твоего покровительства, чтобы получить аббатство.

– Ничего не понимаю, сказал Портос, вы одобряете поступок д’Артаньяна.

– Разумеется, сказал Атос, я не только одобряю поступок д’Артаньяна, но и поздравляю его с этим.

– Теперь, господа, сказал д’Артаньян, не беспокоясь объяснять свое поведение Портосу, все за одного, один за всех, таков наш девиз, не правда ли?

– Однако, сказал Портос.

– Протягивай руку и клянись, сказали Атос и Арамис вместе.

Побежденный примером, ворча про себя, Портос протянул руку и четыре друга повторили в один голос клятву, предложенную д’Артаньяном:

«Все за одного, один за всех»!

– Хорошо, теперь ступайте все по домам, сказал д’Артаньян таким тоном, как будто всю жизнь свою привык приказывать, и будьте внимательны, потому что с этой минуты мы будем в борьбе с кардиналом.

X. Мышеловка в 17-м веке

Изобретение мышеловки относится к древним временам; как только первые образовавшиеся общества изобрели полицию, в тоже время полиция изобрела мышеловки.

Так как читатели наши, может быть, незнакомы с наречием Иерусалимской улицы, и как в продолжение 15 лет с тех пор как мы начали писать, еще в первый раз случилось нам употребить это слово в таком смысле, то объясним, что такое мышеловка.

Когда в каком-нибудь доме арестуют лицо, подозреваемое в каком-нибудь преступлений, то это арестование содержат в тайне, в первой комнате помещают в засаде 4 или 5 человек, отворяют дверь всем, кто стучится, за ними опять затворяют и их арестуют; таким образом через два или три дня захватывают почти всех, кто часто бывает в доме.

Это называется мышеловка.

Итак, комнату Бонасиё обратили в мышеловку и всякого, кто приходил туда, люди кардинала арестовали и допрашивали. Само собою разумеется, что так как первый этаж, где жил д’Артаньян, имел особый выход, то приходившие к нему не подвергались следствию.

Впрочем к д’Артаньяну никто не приходил, кроме трех мушкетеров. Они пустились в розыски, каждый отдельно, но ничего не открыли. Атос даже спрашивал де-Тревиля, и это очень удивило его капитана, потому что Атос обыкновенно был крайне молчалив. Но де-Тревиль ничего не знал, кроме того, что когда он в последний раз видел кардинала, короля и королеву, то кардинал имел вид очень озабоченный, король был беспокоен, а по красным глазам королевы видно было, что она или худо спала, или плакала. Но это последнее обстоятельство мало его поразило, потому что королева, со времени своего замужества, часто не спала и плакала.

Де-Тревиль советовал Атосу, во всяком случае, верно служить королю и особенно королеве, и передать такую же просьбу его товарищам.

Что касается до д’Артаньяна, то он не выходил из дому. Он обратил свою комнату в обсерваторию. Из окон он видел всех, кто приходил и попадался в засаду; притом, сняв доски в полу, он через простой потолок, отделявший его от комнаты внизу, где происходили допросы, слышал все происходившее между инквизиторами и обвиненными.

Допросы, предшествуемые подробным обыском арестуемых лиц, происходили почти всегда следующим образом:

– Не давала ли вам госпожа Бонасиё какой-нибудь вещи для передачи мужу ее, или кому-нибудь другому?

– Не давал ли вам г. Бонасиё какой-нибудь вещи для передачи его жене, или кому-нибудь другому?

– Не доверяли ли Бонасиё, или жена его, вам чего-нибудь на словах?

– Если бы они знали что-нибудь, то не спрашивали бы таким образом, сказал сам себе д’Артаньян. Что же они хотят узнать? Не находится ли герцог Бокингем в Париже и не имел ли он или не должен ли иметь свидание с королевой?

Д’Артаньян остановился на этой мысли, которая, судя по всему слышанному им, была очень вероятна.

Между тем мышеловка продолжала действовать и бдительность д’Артаньяна также.

На другой день после арестования несчастного Бонасиё, вечером, когда Атос ушел от д’Артаньяна, чтобы отправиться к де-Тревилю, в девять часов, когда Планше принимался приготовлять постель, раздался стук в дверь с улицы; тотчас дверь отворилась и опять затворилась: кто-то попался в мышеловку.

Д’Артаньян бросился к тому месту, где пол был разобран, лег и начал прислушиваться.

Раздались крики, потом стоны, которые старались заглушить. Допроса не было.