Все получится!

Он оттолкнулся от забора и сделал пару шагов, словно подтверждая свою решимость. И опять взглянул на Нору:

– Ты права.

– Вот как?

– Именно.

– Ты даже не представляешь, как приятно женщине услышать такие слова от мужчины. Но мне все-таки интересно, в чем я права?

– В том, что я отвергаю твои предложения.

Она задумчиво кивнула.

– Ага, значит, ты все-таки за Тони?

Майк бросил на нее быстрый взгляд:

– Нет, он для тебя действительно слишком стар. Ты вроде ищешь мужчину, а не папашу.

– Допустим. – Нора пожала плечами, и тенниска сползла с одного плеча. Майк, как загипнотизированный, смотрел на кремовую кожу. Такая ли она гладкая, какой кажется? Он сжал кулаки, чтобы удержаться от прикосновения. – И кого же ты имеешь в виду?

Майк начал лихорадочно рыться в памяти, вспоминая, кого он еще не успел очернить. Он уже отчаялся, когда внезапно на ум пришло имя...

– Сет, – выдохнул он, благодаря Бога за озарение. – Сет Томас.

Лицо у Норы стало серьезным.

– Заместитель шерифа?

– А почему бы и нет? – Майк заставлял себя подбирать аргументы. – Он в городе новый, наверняка знает пока не многих.

Нора смерила его взглядом, и на мгновение голубые глаза затянули его... Он вовремя вспомнил, что Нора – не для него, и повторил себе, что две недели не имеют значения. Она приезжает сюда для того, чтобы он помог ей найти кого-то еще. И пусть он привык к тому, что она рядом, это тоже ничего не значит. Они с Эмили сделались лучшими подругами, и это его тревожит: рано или поздно Нора перестанет появляться у него так часто (и лучше бы рано, чтобы он не успел потерять рассудок), и тогда Эмили будет тяжело без подружки.

Впрочем, Эмили будет гораздо тяжелее, если она заберет в голову, что у нее вот-вот появится новая мама.

Нет, уж лучше так, для всех лучше, и особенно для везунчика Сета Томаса.

Долгое, напряженное молчание нарушила Нора:

– Знаешь, ты прав, Сет – человек новый, а для моего трюка это очень даже подходит.

Она отступила от забора, лицо у нее было непроницаемо. Но Майк видел ее глаза, неожиданно огромные, в которых светились искренность и... разочарование?

– Нора... – начал Майк и осекся – он не знал, что говорить.

– Нора! – раздался из дома высокий, звонкий голосок Эмили, и через полсекунды девочка уже выбежала во двор.

Нора отвела взгляд от лица Майка и повернулась к девочке, которая со всех ног мчалась к ней.

– Что у тебя, моя хорошая?

– Я закончила картинку! – задыхаясь от возбуждения, сообщила Эмили, схватила Нору за руку и потянула ее к дому. – Ты должна посмотреть. Я ее для тебя сделала, только для тебя.

– Бегу смотреть. – Нора подняла девочку на руки, заботливо откинула светлую прядь со лба. Не оборачиваясь на Майка, она подняла руку: – Увидимся, Майк, а у нас женские дела.

– Да, папа, – подтвердила Эмили, глядя на него через плечо Норы, – у нас женские дела.

Он сделал шаг вслед, но тут же остановился, провожая их взглядом, – он почувствовал себя лишним. За эти две недели Нора и его дочь удивительно спелись, между ними образовался теплый круг, и Майку оставалось только не вступать в него.

Он повернулся к дому спиной и зашагал к темному, холодному сараю.

В кондитерской кипела работа. Обе наемные работницы Норы сновали туда-сюда, регистрируя заказы, наливая кофе, отсчитывая сдачу. Яркое утреннее солнце освещало улицу, люди спешили в магазины, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов со старыми приятелями.

В кондитерской Норы болтать было некогда, и Нора была этому рада. За делами можно на время забыть про вчерашний вечер.

Как глупо, подумала она, нарезая дымящийся лимонный рулет. Двигалась она ловко, по инерции, и работа не мешала думать.

Ты ловишь меня на крючок.

Пока нет. А тебе бы хотелось?

Боже. В какое идиотское положение она себя поставила!

Ради всего святого, с чего ей вообще пытаться флиртовать с Майком? В ее планы не входит лелеять «чувства» к Майку Феллону, он – не более чем средство для достижения цели, маленький помощник, эльф из сказочного леса.

На секунду она прекратила нарезать рулет, и перед ней тут же встал Майк. Как он реагировал на ее поддразнивание! Да будь она слепа, и тогда обязана была бы увидеть в его глазах «Вход воспрещен». А как она повела себя? Продолжала трепать языком, вот как. Заявила, что он мало что смыслит в женах. «Поздравляю, Нора, мудрый ход».

С тихим стоном она закончила резать рулет, отложила нож и потянулась за лопаточкой.

– Нора, ты кретинка, – пробормотала она и принялась выкладывать куски рулета на покрытое бумажными салфетками блюдо.

– Терри, – позвала она. Веснушчатая девочка-подросток просунула голову в дверь. – Рулет готов.

– Хорошо. – Девочка вошла в кухню и взяла поднос. – Наши уже начинают бузить.

– Да уж, – подтвердила Молли, заходя в кухню вслед за ней. – Возьму-ка я кусочек, пока эта орда не смела все вчистую.

Она положила кусок лимонного рулета на тарелку и улыбкой проводила Терри, уносившую поднос.

– Привет, – сказала Нора и огляделась в поисках коляски, которую Молли повсюду таскала за собой. – А где ребенок?