Все по-настоящему

Клим садится на кровать. Я забираюсь ему за спину. Сажусь на колени и осторожно сжимаю пальцы на его трапециях. Разминаю узлы мышц, удивляясь, как он не слег в принципе с такими-то нагрузками. Клим хрипло и протяжно стонет. Ах, ты ж… Ах, ты ж, черт! Ну, разве так можно с живыми людьми?! Будто ведомая какой-то невиданной силой, склоняюсь к его уху:

— Нравится?

— Угу… С каждым разом все больше и больше. А ты говоришь…

— Что говорю?

— Любовь! Вот нахрена она нужна, когда и без нее… Ох…

Не спрашиваю, что без нее. Потому как и так все понятно.

— Любовь нужна всем, Клим.

— Ага. Вот ты влюблена, и? Много это тебе принесло счастья?

Зажмуриваюсь резко. Потому что его слова отчего-то бьют удивительно сильно. Клим ведет мощным плечом, и я заставляю себя продолжить. Хотя, если честно, больше всего мне хочется свернуться в клубок и рыдать, пока не выплачу все глаза.

— Так что? Много счастья?

— Нет, Клим. Счастья мне это не принесло.

— Вот видишь! А я смогу сделать тебя счастливой.

— Почему ты так в этом уверен? — шепчу я.

— Потому! Мы во многом похожи. Вращаемся в одной сфере, понимаем интересы друг друга. Ты не пустышка, тебе ничего от меня не надо, мне не стыдно будет представить тебя партнерам по бизнесу, да и ты тоже всегда и во всем можешь на меня рассчитывать. А еще у нас общие друзья и цели в жизни. К тому же тебе уже сколько? Тридцать? Как моему Сашке…

— И что? — как и любая женщина, я напрягаюсь, когда речь заходит о моем возрасте.

— А ничего! Ты когда вообще рожать собираешься? На пенсии?

Ну, надо же! Как лихо он все просчитал. А впрочем, чему я удивляюсь? Я не знаю более рационального человека, чем Клим. Такой подход вполне в его духе. Вот только неужели он не понимает, как это все обидно? А этот его вопрос о детях? Это же вообще удар ниже пояса!

Медленно отвожу руки от его шеи. От греха подальше, ну, правда! Убеждаю себя в том, что еще успею его придушить. При случае…

— Эй, ты куда?

— Спать. У меня завтра тяжелый день.

Забираюсь под одеяло, сдвигая в сторону валяющиеся поверх него контракты. Клим, кряхтя, поворачивается. Быстро собирает бумажки в стопку, составляет на тумбочку лэптоп и ложится рядом. И как-то сразу мне становится мало огромной, в общем-то, кровати. Я чувствую тепло его тела так остро…

Когда я собираюсь рожать… Хороший вопрос, Терентьев!

У меня от злости разве что дым из ушей не валит, а этому хоть бы хны. Переворачивается на бок и подгребает меня к себе поближе. Кладет руку на живот. И знаете, я очень-очень хочу его оттолкнуть, но мое тело отказывается мне подчиняться. Я думала, наглухо закрытая пижама со Спанч Бобом меня спасет, но не тут-то было. Кофточка сама по себе задралась, оголяя полоску кожи на уровне пупка. И Клим тут же этим воспользовался, взявшись неторопливо меня поглаживать большим пальцем.

— Что ты делаешь? — шепчу куда-то в подушку.

— Склоняю тебя на свою сторону.

— И не мечтай! Я не собираюсь с тобой спать.

— И это хорошо. Спать — это последнее, что мне сейчас хочется.

Ох, ты ж, черт! Низ живота конвульсивно сжимается. Его хриплый голос делает что-то страшное с моей эндокринной системой. Уровень дофамина зашкаливает…

— И не мечтай, Терентьев! — бью его по руке и ужом отползаю к краю. Знал бы он, чего мне это стоит — не стал бы ругаться у меня за спиной. Оборачиваюсь. Он выглядит немного пришибленным. И ужасно… господи, просто ужасно родным! Отказать ему — самое сложное из того, что я когда-либо делала в жизни.

— Хочешь сделать наш брак настоящим?

— Разве не об этом я говорю?

— Окей.

— Правда?

— Да. Мы попробуем. Вот только начинать надо не с этого, — рисую пальцем круг в воздухе и заправляю вновь упавшие на глаза пряди.

— А с чего?

— С малого! Тебе не кажется странным, что тебе так легко досталась жена? И какая?!

— Какая?

— Да самая лучшая на свете. Ну, сам подумай, где бы такой бирюк, как ты, нашел подобное мне сокровище? Да если бы не я…

— То что?

— Ты бы и дальше ходил с этими… этими своими корыстным сушеными воблами.

— Сушеными воблами?

Клянусь, Клим улыбается! И, подперев заросшую щеку ладонью, разглядывает меня так пристально, будто никогда раньше не видел.

— Скажешь, у тебя были другие?

— Да я вообще, признаться, не помню, кто там у меня был. Не до баб мне как-то в последнее время. Тем более, не до корыстных.

— Ладно, — шепчу я, отчего-то смутившись. — Твое прошлое меня не касается. Но если ты планируешь наше общее будущее, начинать нужно с простого.

— Со свидания? — находится Клим.

— Почему бы и нет?

— Ладно. Утром согласуем наши с тобой графики.

Закатываю глаза к потолку и, сердито пыхтя, вновь устраиваюсь на кровати.

— Тат…

— М-м-м?

— А после какого свидания приличным девушкам уже можно… ну, ты понимаешь…

Меня душит смех, но я стараюсь ответить максимально строго:

— Ты вообще можешь думать о чем-нибудь, кроме секса?

— Могу! Но не тогда, когда рядом со мной лежит красивая женщина, которая, кстати, уже несколько дней, как моя жена!

Сердце мучительно сжимается. Просто от того, что он впервые называет меня красивой. Но я все равно не могу ему не припомнить.