«Все по местам!» Возвращение «Варяга»

Конечно, в правильной полевой войне с пистолетом, даже таким дальнобойным, как Маузер, против винтовки лучше не высовываться. Вас пристрелят с пары сотен метров, и большая скорострельность пистолета проиграет более значительной прицельной дальности винтовки. Но в стесненных условиях, когда противник обнаруживается в паре метров — в доме, лесу, окопе, — все может перевернуться с ног на голову. Что сейчас и доказывали японцам русские гвардейцы. На один выстрел из арисаки (это если японец успевал его сделать, ведь повернуться в узкой щели окопа с винтовкой гораздо сложнее, чем с пистолетом) следовал ответ из пяти-шести пистолетных пуль. Передернуть затвор для второго выстрела не удавалось практически никому. После захвата куска траншей длиной хотя бы в полсотни метров в нее забегали один-два пулеметчика с Мадсенами. А после того, как на каждую сторону траншеи было направлено по ручному пулемету, все попытки японцев выбить русских контратакой приводили только к росту списков японских потерь.

К вечеру японцы были выбиты и с этого редута. Дурную шутку сыграло с Ноги неудачное расположение японской артиллерии. В преддверии штурма все батареи были нацелены на поддержку атак своей пехоты, об отражении атак русских никто и не думал, что вполне естественно при четырехкратном перевесе в силах. А часть артиллерии вообще устанавливалась для штурма Дальнего и в момент начала русскими наступления была на марше или в процессе установки на новых позициях. Бог всегда на стороне больших батальонов, как говаривал далеко не последний стратег некто Наполеон. Но в XX веке на долю артиллерии на поле боя приходилось до 90 % убитых солдат противника. В полевой артиллерии преимущество было все еще у японцев, но… После получения полного второго комплекта снарядов русский флот бросил на весы артиллерийского противостояния свою соломинку калибром 6, 10 и 12 дюймов. Каждому орудию крупного калибра был отпущен лимит в пятнадцать, а среднего — в сорок выпущенных по берегу снарядов. Во избежание предотвращения преждевременного расстрела стволов до битвы с Того превышение лимита было строго запрещено. Но в Артуре, после прибытия эскадр с Балтики и Владивостока, скопилось очень много этих орудий.

Двенадцатидюймовок было тридцать две. Двенадцать на быстроходных, до 17 узлов, броненосцах первого отряда — «Цесаревиче», «Ретвизане», «Александре», им командовал сам Макаров. Еще двадцать на медленной пятерке второго отряда, под командованием Небогатова. Однотипные «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь» дополнялись черноморскими «Тремя Святителями» и балтийским «Сисоем Великим». Этот отряд был однороден как по составу главного калибра, так и по скорости. Увы, именно эти корабли были главным тормозом русского линейного флота в Артуре — отрядная скорость в 14 узлов для них предел, и даже при таком ходе на «Севастополе» и «Сисое» могли возникнуть проблемы. Эти корабли были главной ударной силой эскадры, и при перемалывании японской обороны под Артуром их артиллеристы научились наконец нормально стрелять.

Третий отряд, которым командовал контр-адмирал Ухтомский, единственный состоял из тройки однотипных броненосцев, «Пересвета», «Победы» и «Осляби». Ну, почти однотипных. При ближайшем рассмотрении — «Победа» могла дальше стрелять, но ходила почти на полтора узла медленнее систершипов. На троих они имели двенадцать 10-дюймовок, причем усиленные стволы «Победы» позволяли вести огонь почти на 10 миль. После модернизации — снятия носовой погонной пушки, торпедных аппаратов, шлюпок и катеров, части противоминной артиллерии и боевых марсов — два броненосца из трех могли устойчиво держать 18 узлов. Увы, даже после обдирания водорослей с днища «Победы», какую операцию провели со всеми кораблями в бухте Порт-Артура, она была тормозом отряда. Зато она в паре с «Корейцем» хорошо потренировалась в сверхдальней стрельбе по перешейку. Когда надо было поддержать атаку пехоты на расстоянии, недоступном для артиллерии остальных броненосцев, эта пара с пятью 10-дюймовыми орудиями повышенной дальнобойности была незаменима.

В четвертый отряд свели трофейные «Корейца» с «Сунгари» и старенького, но все еще шустрого после недавнего докования «Рюрика». Командовать отрядом определили Эссена. Главным калибром отряда была одна 10-дюймовка и шесть британских орудий калибра 8 дюймов, на трофеях. Их дополняли еще шесть британских же 190-миллиметровых пушек, установленных на «Рюрике». По скорости эти корабли не уступали «пересветам» и вместе с ними могли составлять быстрое крыло эскадры, но под огонь броненосцев Того их лучше было не подставлять. Хотя намять бока Камимуре они были вполне способны, что однажды уже доказали.