Все пиарщики делают это!

– Зачем? – расслабленно улыбнулся Курочкин. – Бюрократическую систему лучше всего разрушать ее же методами. Совещания, обсуждения, согласования, уточнения... К тому же один из них сейчас в запое, у другого помрачение рассудка на почве развода, третий только что вернулся из Америки и с трудом вспоминает русский язык. Ну, и самое главное: нам удалось убедить некоторых кремлевских товарищей сделать ставку на нашего кандидата. Он ничем не хуже Петрова, а в телевизоре даже лучше смотрится. Правда, в последнее время его на религию потянуло, но это временное явление – не отошел еще после своих приключений в воздухе.

– Ну ладно, предположим, Погодин победит, а Петрова куда? – спросила я с обидой в голосе: сколько наших листовок, буклетов и креативных разработок разом превратились в мусор.

– Туда, – Курочкин махнул рукой в направлении окна. – Есть у нас в запасе парочка уютных кабинетов в министерстве – обещаю, Петрову понравится.

* * *

Утром в ресторане гостиницы, где мы завтракали, я пнула Ваську под столом, намекая, что есть серьезный разговор. Она, продолжая намазывать булочку маслом, наградила меня ответным пинком. Мы с нетерпением дождались, когда наши мужчины отвезут нас обратно к Славке. У меня так чесался язык все рассказать Василисе, что я физически ощущала зуд во рту. Судя по всему, у нее тоже были припасены новости для меня. Наконец, запершись в ванной комнате и включив воду, мы выложили друг другу все.

Оказалось, что ночью Перцель под ласковым, но настойчивым давлением признал, что покушение имело место быть, хотя беспокоиться не о чем: произошло недоразумение, те, кто хотел напугать чересчур любопытных пиарщиц, понятия не имели, что Курочкин и Перцель лично курируют наш вопрос, тем более – испытывают к кому-то из нас нежные чувства. Об убийстве никто и не помышлял.

– Кто хотел нас напугать?!!

– Дашка, ответ очевиден – Меченосцев! Кому еще нужно, чтобы мы прекратили свое маленькое расследование? Этим ненормальным с циркулями под мышкой! Как будто нам нужны его вшивые секреты...

– Кстати, Курочкин знает все.

Василиса изменилась в лице.

– Ты понимаешь, что это означает? – тихо спросила я, потому что догадка была весьма неприятна для нас обеих.

– Что вчера мы, возможно, чуть не погибли от рук своих любовников... Кошмар!

Пришибленные этой новостью, мы еще долго наблюдали, как неспокойным потоком льет из крана вода. Потом вернулись в комнату и, не сговариваясь, начали собираться в Северск.

Славка уговаривал остаться еще на пару дней, намекая, что они с женой очень на нас рассчитывали, когда планировали поход в кино – без детей.

На всякий случай я решила позвонить в штаб, разведать обстановку. Трубку поднял Митя и первым делом ужасно удивился, что мы в Москве.

– А я думаю, чего это они так притихли в своем кабинете?!

– Между нами, вы хоть немного работаете?

– Что значит – немного? – обиделся Митька. – Я с ранья, как последняя дура, пишу агитационные частушки. Кстати, подскажи, «подъебнул» пишется с мягким или твердым знаком?

– Что-о-о? С ума сошел!

– Не знаешь – так и скажи, зачем кричать прямо в ухо? Я и так на грани истерики: Капа куда-то пропал, Андрес тусуется на байк-шоу, а Семеныч меня избегает, старый козел... Сходил к Павлику в больницу, он угостил меня апельсинкой – один у нас добрый человек во всем штабе. Но лучше бы я туда не совался, больницы будят во мне неприятные воспоминания. – В Митином голосе появились плаксивые нотки.

– Митенька, ты под кайфом?

– Откуда? – горестно вздохнул он. – Я давно и прочно на мели. Так что, дорогие друзья, скажем наркотикам: «Дорого!» О! А неплохой слоган! Может, продать борцам с наркотой?

– Как на мели?! Неужели суточных не хватает? – изумилась я, потому что ни мне, ни Ваське при всем желании не удавалось потратить наши поистине царские суточные за месяц.

Митя не ответил, но мне легко было представить, что в этот момент он сосредоточенно разглядывал облака за окном, и в его глазах отражалась печаль о несовершенстве мира, где деньги имеют свойство кончаться в самый неподходящий момент.

Звонок Капышинскому тоже ничего не прояснил. На мой вопрос, где он и чем занимается, Капа ответствовал тоном пророка:

– Сказано: кто не работает, тот не ест, и вот я пью...

Стало ясно, что московское приключение можно утаить от Гарика без проблем. Но настроение от этого не улучшилось – мучила мысль о предательстве любимого мужчины. Так просто это не выкинешь из головы. И он еще имел наглость смеяться!

– Я вот думаю... – начала Васька.

– Наливай!

До поездки в аэропорт еще оставалось время, и мы решили заливать горе, сидя на чемоданах. Василиса залихватски тяпнула сто граммов коньяку и рухнула в обморок. Пока я и все семейство Славки суетились вокруг бедняжки, наши телефоны разрывались от вибрации. Я догадывалась, кто это, но отвечать совсем не хотелось.