Все пиарщики делают это!

– Но это же... не очень опасно? – неуверенно предположила я, почему-то оглядываясь на входную дверь. За ней успокоительно дежурил Семен Семенович, а солнце отвесно падало в окно, освещая мирную офисную свалку.

И мы нацарапали ответ – в том духе, что любая информация о масонах будет для нас бесценна, ибо (Васька особенно настаивала на этом «ибо») мы московские журналистки, получившие редакционное задание – подготовить очерк о современном масонстве как краеугольном камне нравственности со времен декабристов до наших дней.

Одна я, может, и не стала бы отправлять ответ Меченосцеву. Но у Васьки свое понимание романтики. В ней должен присутствовать элемент безумия, и желательно, чтобы цель была героико-эпической, вроде спасения мира. В душе Василиса – индеец-майя.

Ответ пришел почти сразу.

«Был несказанно обрадован Вашим ответом, глубокоуважаемая Vasilisa!

Я радостно изумлен тем, что случай свел нас на просторах Интернета. Не будете ли Вы так любезны, чтобы сообщить, какое издание Вы представляете? Ни в коем случае не из недоверия к Вам, но единственно – чтобы отобрать самые интересные для Вашего издания факты. Уверяю Вас, это не потребует много времени, и уже завтра вечером при личной встрече я смогу ответить на любые вопросы относительно деятельности ложи Русского Востока».

– Оперативно работает, – поразилась Васька.

– «Случай свел нас»... Он нас выследил, лживый заговорщик, – прошипела я.

Телефон заиграл что-то глубоко мрачное из Бетховена – значит, звонили с «Северск ТВ». Тьфу, сейчас беседа затянется как минимум минут на двадцать, и ничего конструктивного сказано не будет.

Я обреченно взяла трубку.

Потом все случилось стремительно. Пока я бормотала в телефонную трубку междометия в произвольном порядке: «Мммм-ну конечно-ммм-да что вы-ммм-разумеется, учитываем», – Васька торопливо позвонила в Москву Славке и выпросила у него удостоверения внештатных корреспондентов от его еженедельника. И объявила об этом Меченосцеву в изысканном средневековом духе.

Когда мне удалось отключиться от вязкого диалога с «Северск ТВ», она смотрела на меня горящими от азарта глазами, в которых, надо сказать, все-таки прослеживалось некоторое сомнение.

– Он предлагает нам встретиться завтра в восемь вечера на станции метро Боровицкая.

Я задумалась.

– Это авантюра.

– Да! – радостно закивала Василиса, так что локоны хаотически взлетели.

– А... когда мы будем работать?!

– Мы так давно не были в приличных магазинах. И в хороших парикмахерских!

– Мы ведь только туда и обратно...

– Очень быстро раскроем масонский заговор и сразу вернемся! Как ты думаешь, Гарик нас не убьет?

– Если заметит наше отсутствие – убьет. Нужно успевать, пока он чувствует себя виноватым за сегодняшнее.

Пока Василиса набивала Меченосцеву письмо с деталями предстоящей встречи, я быстренько забронировала два билета на завтрашний рейс до Москвы в аэропорту Северска.

– Боровицкая... ты хоть помнишь, на какой это ветке?

– Понятия не имею, кажется, где-то в центре, – безмятежно отозвалась Василиса.

– Ты уверена, что он придет? И что он не сексуальный маньяк?

– Вот и посмотрим, насколько он сексуален...

Таинственный масонский секретарь обретал телесность: он написал нам номер своего мобильника и сообщил, что мы легко узнаем его по брелку в виде двух перьев и чернильницы.

– Наверняка это тайный масонский знак, – шепнула Васька, вся находясь под обаянием теории заговоров.

Я уточнила:

– Перья?

Мы без тени сомнения отстучали в ответ Меченосцеву, что нас он тоже узнает – мы девушки яркие.

– Может, Курочкину позвонить?

– Ага... И как ты ему объяснишь причины визита в Москву?

– Мало ли причин у приличной девушки слетать в Москву! Сходить в японский ресторан. Купить новую осеннюю курточку. Посетить, в конце концов, конференцию по избирательным технологиям!.. Хорошо, ты права: Курочкину звонить не стоит.

* * *

Кажется, это была одна из самых насыщенных ночей в моей жизни. Кроме ночей в день голосования, но это отдельная история... И кроме того случая, когда мы с Васькой попали на футбольный матч, оттуда поехали в сауну в компании Славкиных друзей, его жена Маша поскользнулась и поранила руку, ее пришлось везти в больницу, под шумок все перезнакомились и после больницы поехали в казино, но играли там почему-то в «бутылочку», а я отравилась текилой. Может, и не текилой – там было много спиртного. И кроме, конечно, того случая, когда после выборов кандидат снял целый санаторий в Ялте, и мы заблудились там, а Митя очнулся утром в Днепропетровске.

Но я отвлеклась. В общем, это была безумная ночь – мы с Васькой давно так не работали. Мы успели написать несколько аналитических материалов, досочинять все поздравления с первым сентября и переделать еще кучу работы. За сутки нашего отсутствия ничего не должно было рухнуть. Но ведь это – выборы. А выборы опровергают все теории вероятности.

Когда в комнате замаячил смутный и похмельный осенний рассвет, Васька снова принялась шерстить сайты о масонах.

– Если у нас будет масонская символика, может, он примет нас за посвященных? – бормотала она. – Циркуль купим? Или угольник?