Все оттенки тьмы

Совещание закончилось, и Бэнкс устроился в своем кабинете. Включив Элгара, «Концерт для виолончели», в исполнении Натали Клейн, он изучал копии документов, изъятых из бумажника Сильберта и машины Хардкасла. Ничего примечательного не попалось. Бэнкс бросил взгляд на часы — четверть седьмого. Позвонить бы Софии, узнать, простила ли она его, но сейчас его звонок будет весьма некстати. Гости должны подойти к половине седьмого, и в данный момент София наверняка носится как угорелая, готовясь к ужину.

Бэнкс со скучающим видом набрал номер Джулиана Феннера, экспортера-импортера с визитки, найденной в кошельке Сильберта. После пары гудков и щелчков женский голос вежливо сказал, что данный номер больше не обслуживается. Бэнкс сделал вторую попытку, на сей раз аккуратнее тыкая в кнопки, но ответ прозвучал тот же. Тогда он заглянул в базу данных, чтобы проверить, не привязан ли к номеру какой-нибудь адрес. Ничего. Видимо, номер и впрямь уже не существовал. Позвонив в комнату для заседаний, он попросил Энни к нему заглянуть.

Бэнкс подошел к открытому окну и задумчиво посмотрел на рыночную площадь. Вечер только начинался, и на улице было пока тихо и спокойно. Тени потихоньку вытягивались в длину, но Бэнкс знал, что светло будет до десяти вечера. Торговцы закрыли свои палатки и уехали два часа назад, оставив после себя едва уловимый запах подгнивших овощей. Магазины уже закрыли ставни, работали только супермаркет «Сомерфильд» да книжный «Смит». Изредка по булыжной площади брели прохожие, которым уже не терпелось опрокинуть стаканчик и перекусить.

Энни вошла в кабинет, и Бэнкс, усадив ее напротив, повернул монитор так, чтобы ей все было видно. Энни, в своей темно-красной футболке и короткой джинсовой юбке, без колготок, с растрепанными каштановыми волосами, казалась спокойной и уверенной в себе. Гладкая кожа, почти без косметики, сияла. С тех пор как Бэнкс сошелся с Софией, они почти не общались. Ей нелегко далось их недавнее совместное расследование. Бэнкс не очень-то помогал ей прийти в себя, но ему казалось, что она вполне оправилась. Те две недели, что Энни провела в отцовском доме, в Корнуолле, определенно пошли ей на пользу.

Бэнкс протянул Энни визитку.

— Ты ведь ему еще не звонила? — спросил он.

— Некогда было, — ответила Энни. — Я только приехала из Каслвью, и суперинтендант Жервез сразу вызвала меня на совещание. А потом эту визитку забрал ты.

— Энни, не надо оправдываться, я задал этот вопрос без всяких задних мыслей, честно.

Энни приподняла брови, но ничего не сказала.

— Он не обслуживается, — добавил Бэнкс, плюхаясь в кресло.

— В смысле?

— Да номер этого Джулиана Феннера, импорта-экспорта. Такого номера больше не существует, он уже не обслуживается. И адрес к нему никакой не привязан.

— С каких пор?

— Неизвестно. Думаю, надо подкинуть эту задачку нашей техслужбе.

— Хорошая мысль. Может, это чья-то старая визитка? — предположила Энни.

— А почему тогда Сильберт ее не выкинул? Других визиток у него, кстати, не было.

— А ты сам часто наводишь порядок в своем бумажнике? Неужели каждый день? Или, может, раз в неделю? Или раз в месяц?

— Примерно с той же частотой, как ты опустошаешь свою сумочку, — парировал Бэнкс.

— То есть никогда, — кивнула Энни. — Я даже боюсь представить, что творится в недрах моей сумки. Хорошо, что у меня нет времени ее разбирать.

— Может, ты и права. Может, это действительно очередная маленькая причуда. Но все-таки это странно, как и то, что оба одновременно уехали из дома, но в разные места. Хардкасл был в Лондоне с Вайменом, а Сильберт…

— …в Амстердаме, — закончила за него фразу Энни. — Даг проверил. Сильберт три дня, со вторника по четверг, провел в отеле «Амбассад» на канале Херенграхт. Съехал он утром в пятницу, вылетел из аэропорта Схипхол и приземлился дома десять минут десятого. Вылет не задерживали, так что самолет прибыл вовремя. А улетел он во вторник, в девять часов пятьдесят пять минут.

— Слушай, а район Херенграхта, случайно, не рядом с кварталом красных фонарей?

— Понятия не имею. Проверить?

— Попозже. Но почему они все-таки поехали в разные места? Почему не отправились вместе?

— Видимо, разные у них были цели поездки, — пожала плечами Энни. — Да и вообще, они оба были довольно независимыми. Вспомни, Хардкасл ведь даже сохранил за собой старую квартиру.

— Тоже верно, — сказал Бэнкс, массируя виски. — Извини. Что-то я никак не могу настроиться на работу.

— Что, мысли не о работе?

Бэнкс холодно глянул на Энни.

— Послушай, Алан, — помявшись, сказала она. — Мне жаль, что тебя вызвали из Лондона. Но мы ведь раньше так хорошо работали! Помнишь? Мы были отличной командой.

— Мы и до сих пор команда.

— Разве?

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Это у тебя надо спросить. Просто в последнее время все идет не так. После того дела с Карен Дрю я рассчитывала на тебя… на твою поддержку, на твою дружбу. Но тебе было не до меня.

— Ты поэтому так на Софию взъелась?

— Я ничего не имею против Софии. Речь вообще не о ней.

— Да брось, она же тебе не нравится.