Все оттенки черного

— Тогда не будем откладывать, — кивнул Калмык, и его маленькие черные глазки обежали Рустама. — Я слышал, у тебя появился супербоец?

— Теперь ты сможешь его увидеть, — щедро улыбнулся хозяин турнира. — Я выставляю Зорича.

Невысокого, а на фоне почти двухметрового Зорича выглядевшего настоящим карликом бойца Калмыка звали Чечетка. Зоричу доводилось слышать об этом хитром профессионале, но за столом они встречались впервые.

— Матч состоит из одной партии, — объявил Рустам. — Правила классические.

Красный зал с трудом вместил всех желающих. Калмык на правах игрока-чемпиона расположился на самом лучшем месте, в кресле за небольшим столиком, на который уже выставили две ледяные бутылки пива.

— Разбивку определит жребий.

— Я предлагаю разыграть разбивку до туза, — безапелляционно заявил Калмык и срезал новенькую колоду карт. — Надеюсь, никто не против? Пусть бойцы подойдут к столу.

Зорич посмотрел на Рустама, тот пожал плечами и поморщился.

— До туза, так до туза, — буркнул Зорич, подошел к столу и перевернул верхнюю карту. Десятка треф.

— Чечетка!

Невысокий крепыш спокойно открыл бубнового туза.

— Моя разбивка, старик.

— Разбивка — это еще не партия.

— Посмотрим, посмотрим. — Чечетка оглядел соперника, затем покосился на толпу. — Хорошая у тебя дочка, старик, — глаза бойца обежали ладную фигурку Анны. — Сам сострогал?

— Соседи помогли, — хладнокровно ответил Зорич. — Как и твоему папаше.

Глаза Чечетки гневно сверкнули:

— А у тебя длинный язык.

— А у тебя короткие руки.

— Зато крепкие.

— Проверим.

Чечетка взял кий и установил биток в дом.

— Горячие у нас бойцы, — захихикал Калмык, — хорошая будет игра.

Его маленькие сальные глазки выделили из толпы Анну, ощупали, и Калмык медленно, как кот, облизнул тоненькие губы.

Зорич знал, что не должен выигрывать партию сразу. «Почувствуешь, что можешь поиграть с ним, — поиграй, — говорил Рустам, — Калмык самолюбив, если он решит, что его боец оказался слишком слаб, он может выкинуть что угодно. Победа должна быть трудной».

Зорич легко отдал Чечетке два шара, дождался, пока тот смажет, и выдал красивейший дуплет, вызвав бурные аплодисменты зрителей. Скиксовал.

— Руки дрожат? — криво усмехнулся Чечетка.

— Фору тебе даю, — черные очки гиганта весело блеснули.

Чечетка положил один шар, следующий застрял в губках, вызвав громкий шепот в зале, еще более усилившийся после того, как Зорич умудрился смазать этот шар. Старик отошел к стене и хмуро взялся за мел.

— В поддавки играете? — кисло осведомился Рустам. — Почему у тебя не идет?

— Чечетка — хороший игрок, — буркнул старик. — Тяжелый.

— Я это знаю, и ты это знал. Почему не идет у тебя?

Громкие крики сообщили, что боец Калмыка положил еще один шар.

— Зорич, ты же знаешь, какие деньги на кону. — Рустам раздраженно посмотрел на гиганта. — Ты собираешься выигрывать?

— Он бы, может, и хотел, — тонко захихикал подошедший Калмык, — да вряд ли сумеет. Иди, очкарик, Чечетка снова смазал.

Зорич сделал шаг к столу.

— Мне помочь? — еле слышно прошептала Анна.

— Я в полном порядке. — Он видел, с каким интересом Калмык осматривает девушку.

— Правда?

Анна не раз предлагала Зоричу помощь в матчах. В последнее время девушка все лучше и лучше пользовалась своими способностями, в числе которых оказалось и управление предметами. Она демонстрировала гиганту, как одним усилием воли может отправить шар в нужную лузу, или же, наоборот, слегка изменить направление движения, чтобы шар ткнулся в борт. Это могло бы стать великолепным оружием, но до сих пор Зорич отказывался от помощи Анны и сейчас не изменил себе.

— Мы это обсуждали, девочка, — тихо и нежно прошептал он ей в ответ. — Ты моя последняя надежда. Мой последний билет на самый крайний случай. Пока это возможно, я буду побеждать сам, а уж потом сяду тебе на шею.

— Я боюсь за тебя, — не сдавалась Анна. — Я чувствую состояние Рустама, он очень злой. Нервничает.

— Ничего страшного, — Зорич поправил бабочку. — А что Калмык?

— Калмык? — Анна удивленно посмотрела на гиганта, чуть прищурилась, сосредоточилась, оценивая эмоциональное состояние игрока, нахмурилась. — Он спокоен, но что-то скрывает, знаешь, такое ощущение, что матч потерял для него первоначальный интерес.

— Эй, старик, ты идешь играть или сдаешься? — Чечетка презрительно посмотрел на соперника.

— Иду, иду. — Зорич склонился к Анне. — Все будет хорошо, девочка. — Коротко кивнул Рустаму и подошел к столу.

Этот финал навсегда вошел в историю «Большой Волжской Пирамиды».