Все о страсти

Прикусив губу, Франческа снова повернулась к трельяжу и стала изучать зеленые полосы, идущие сверху вниз и эффектно выделяющиеся на белом фоне. Она впервые надела это платье. Берегла для такого случая. Сшитый в Италии туалет показывал ее фигуру в самом выгодном свете. И, судя по раскрытому рту и вытаращенным глазам Милли, своей цели она добилась.

Она решила не надевать ни драгоценностей, ни шали. Ничего, что могло бы испортить впечатление. Довольная собой, она направилась к двери.

Они собрались в семейной гостиной. При виде невестки глаза леди Элизабет вспыхнули. Хенни фыркнула. Джайлзу, к сожалению, не удалось стать свидетелем ее эффектного появления. Он появился в гостиной ровно на минуту раньше Ирвина. Франческа улыбнулась и поднялась, мягко шурша шелком. Он быстро оглядел ее с головы до ног. Потом их взгляды встретились, и ей вдруг захотелось, чтобы леди Элизабет, Хенни и Хорэс поскорее переехали во вдовий дом и они остались только вдвоем.

Джайлз сумел скрыть свою реакцию, но глаза выдали его. Он взял протянутую руку, поклонился и положил ее на сгиб локтя.

— Пора. Нам лучше поторопиться, иначе Фердинанда удар хватит.

Он повел жену в столовую поменьше, которой семья пользовалась в отсутствие гостей. Но даже здесь за столом могло поместиться десять человек, и традиция диктовала, чтобы она села на одном конце, а он — на другом.

Муж повел ее к стулу. Его пальцы коснулись ее обнаженного предплечья, и она с трудом подавила дрожь. Опустила ресницы, чтобы он не заметил огня в ее глазах. Джайлз поколебался: она ощутила, как его взгляд коснулся ее щеки, прошелся по холмикам грудей, видневшихся в вырезе платья. Потом он выпрямился и обошел стол. Дамы, ведомые Хорэсом, тоже уселись, и Ирвин дал лакеям знак подавать ужин.

Беседа за столом благодаря леди Элизабет и Хенни оставалась общей и оживленной: прекрасное прикрытие для безмолвного обмена между Франческой и Джайлзом, продолжавшегося в течение всего ужина.

Со своих мест они могли прекрасно видеть друг друга, хотя сидели достаточно далеко, но присутствие посторонних не позволяло выказать свои чувства. И все же они вели разговор, пусть и без слов. Очень личный. Очень тайный. Только для двоих. И чрезвычайно тревожащий.

К тому времени когда она отложила салфетку, улыбнулась Ирвину и встала, накал страстей дошел до того, что скрывать свою реакцию на прикосновения Джайлза становилось все труднее. Джайлз отказался от портвейна и поднялся. Хорэс последовал его примеру. Ощущая затылком теплое дыхание Джайлза, она покинула столовую. Все собрались в коридоре. Свято исполняя обязанности хозяйки, Франческа показала дамам на семейную гостиную и только потом вопросительно посмотрела на мужа. И предательски покраснела. Тот повернулся к Хорэсу:

— Библиотека?

— Куда еще? — проворчал дядя.

Кивнув матери и тетке и коротко поклонившись Франческе, Джайлз пошел за дядей. Дамы подождали, пока за ними закроется дверь, прежде чем дружно захихикать. Франческа покраснела, понимая, что родственницы в чем-то правы.

Она довольно рано их покинула. Едва подняв головы от доски криббеджа, леди наскоро попрощались и вернулись к игре. Франческа поднялась к себе, гадая, сколько еще придется ждать, прежде чем Джайлз оставит дядю и придет к ней.

Джайлз прислонился к смежной с покоями Франчески двери, глядя в темноту за окнами спальни, когда услышал легкие шаги. Услышал голоса: это Франческа о чем-то говорила с горничной, помогавшей ей раздеваться. Вообразил остальное.

Потом дверь снова открылась и закрылась: это ушла горничная. Джайлз ждал, давая ей время собраться с мыслями…

Он не хотел копаться в своих. Изо всех сил старался отрешиться от них, но когда тиканье часов стало отдаваться в голове издевательским эхом, оттолкнулся от двери, нажал ручку и вошел.

Она стояла перед высокими окнами и полуобернулась, заслышав шум. В комнате не горело ни ламп, ни свечей, но все же света было достаточно, чтобы видеть, как одеяние из атласа цвета слоновой кости, задрапированное наподобие греческого хитона, падает тяжелыми складками, скрывая ее тело. Достаточно света, чтобы видеть призыв в ее глазах.

Он жадно смотрел на нее. Гадая, сколько еще у нее таких одеяний, сколько еще граней Афродиты явит она его взору.

Он остановился рядом с этой богиней, окутанной атласом и темнотой. И не было нужды ни в словах, ни в спорах: желание, горевшее между ними, было сильным и истинным, не требующим ни оправданий, ни рассуждений.

Так просто… и он даже не мог объяснить, как благодарен. Не хотел думать, почему это именно так.

Он потянулся к ней. Ладони скользнули по атласу, сомкнулись на талии. Он привлек ее к себе и опустил голову. Губы соприкоснулись, застыли, словно сплавились, но оба держали желание в узде, собираясь медленно смаковать каждый шаг на пути к наслаждению.

Он чуть отстранился и почувствовал, как развязался и упал пояс на халате. Она распахнула халат, стянула с плеч. Он встряхнулся, и халат последовал за поясом. Франческа жадно стала гладить его по груди, задевая соски.

Он должен был бы улыбнуться, но не смог.