Всё о Ниро Вульфе. Том 3

Он отмахнулся от меня и перешел к третьей страничке.

— Еще одно буквальное совпадение. У Алисы Портер: «Едва лишь она тронула его за руку, как сердце у него учащенно забилось». И еще: «Едва лишь наступили сумерки, когда она подошла к своей двери и достала из сумочки ключи». И еще: «Оставался едва лишь один шанс». Саймон Джекобс при аналогичных построениях фразы использует «едва лишь» четыре раза, а Джейн Огильви — три.

— Сдаюсь, — изрек я. — Случайность исключается.

— Есть еще два момента. Первый — пунктуация. Авторы всех трех рассказов без ума от точки с запятой, и пользуются этим знаком препинания в тех случаях, когда большинство людей избрали бы точку или тире. Второй момент для меня, пожалуй, самый решающий… Ловкий хитрец может умышленно преобразить все элементы своей манеры письма, кроме одного — разделения на абзацы. Отбор слов, синтаксис могут сознательно быть подвергнуты изменению, но деление на абзацы делается инстинктивно, подсознательно. Я допускаю возможность, что буквальные совпадения и даже пунктуация могут быть случайными, хотя это маловероятно, но деление на абзацы — никогда. И я утверждаю, что тексты этих трех рассказов делились на абзацы одним и тем же лицом!

— Один вопрос, почему никто не обратил внимания на все это?

— Возможно, потому, что ни у кого не было под рукой всех трех рукописей сразу и никто не имел возможности сравнить их. До создания этой комиссии рукописи находились в разных местах.

Я взглянул на часы.

— Четверть двенадцатого. Харвей должен быть дома. Хотите похвастать?

— Нет. Я устал и хочу спать. Спешить некуда. — Он отодвинул кресло и поднялся.

Иногда он сам несет свою тушу, весом в одну седьмую тонны, на второй этаж, но в этот вечер он воспользовался лифтом. После его ухода я взял все три рассказа и не менее получаса потратил на их изучение. И хотя Лили Роуэн однажды сказала, что я туп, как кувалда (в тот момент она не владела собой и не сознавала, что говорит) — понял, что имел в виду Вулф.

Заперев рассказы в сейф, я задумался над проблемой уборки заваленного бумагами стола. Права и обязанности обитателей старого каменного особняка на Тридцать пятой Западной лице четко разграничены. Вулф является владельцем дома и главнокомандующим. Фриц Бреннер, шеф и домоправитель, отвечает за состояние всего замка за исключением оранжереи, кабинета и моей спальни. Теодор Хорстман ведает орхидеями и не вмешивается ни во что на нижних этажах; обедает он на кухне вместе с Фрицем. Я питаюсь в столовой с Вулфом, за исключением тех дней, когда мы не разговариваем. Тогда я присоединяюсь к Фрицу и Теодору или иду обедать к кому-нибудь в гости, приглашаю кого-нибудь в ресторан или отправляюсь в харчевню Берта на Десятой авеню и уплетаю там бобы со свининой. Мои права и обязанности зависят от возникшей обстановки, и решение вопроса, что именно эта обстановка от нас требует, создает иногда атмосферу, при которой мы с Вулфом перестаем разговаривать. Следующая фраза должна выглядеть так: «Однако уборка заваленного бумагами стола, который находится в кабинете, является моей прямой обязанностью» — и я должен решить, оставить ли эту фразу здесь или начать с нее новый абзац. Видите, как это тонко? Так что делите на абзацы сами.

Я остановился и принялся разглядывать груду бумаг. Среди них были разбросаны сведения относительно четырех истцов. Допустим, что все эти рассказы написал один из них, но кто именно? Я перебрал в уме всех четырех.

Алиса Портер. Тридцать с небольшим лет. Незамужняя. Имеется фотография. Упитанная. Весит фунтов сто пятьдесят. Круглолицая, небольшой носик, близко посаженные глаза. В тысяча девятьсот пятьдесят пятом году жила в «Колландер хауз» на Восемьдесят второй Западной улице, в пансионе, населенном девушками и одинокими женщинами, которые не в состоянии позволить себе никаких излишеств. Теперь живет неподалеку от Кармела, в шестидесяти милях к северу от Нью-Йорка, в коттедже, купленном, по-видимому на деньги, выуженные у Эллен Стюрдевант. С тысяча девятьсот сорок девятого по тысяча девятьсот пятьдесят пятый год опубликовала в журналах четырнадцать рассказов для детей и выпустила детскую книжку «Мотылек, которой питался земляными орехами», опубликованную издательством «Бест и Грин» в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году и не имевшую успеха. В тысяча девятьсот пятьдесят первом году вступила в Национальную Ассоциацию писателей и драматургов, но была исключена в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году за неуплату членских взносов. Восстановилась в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году.