Все не так

До приема еще две недели, и надо успеть провернуть одно дельце: дядя Миша должен понять, что мне не в чем ехать, и повезти меня по магазинам, чтобы я приоделась. Нет, мне в самом деле ехать не в чем, тряпки у меня барахляные, дешевка, хоть и модненькие, но не фирма. Дядя Миша меня одевает по своему разумению, то есть мне есть в чем ходить в институт, и зимой я не мерзну, но одежду он мне покупает в самых затрапезных местах. А обставляет все так, как будто везет меня по меньшей мере лично к Кензо или Живанши: Юлька, собирайся, завтра с утра едем тебя одевать! Можно подумать… Купит на три копейки, а понтов – на миллион долларов. Нет, с поездкой в Никольское такое дело не проканает. Нужно только решить, кто будет пробивать тему: мне самой заняться или снова маму на таран запускать. Вообще-то у матери неплохо получилось, но где гарантия, что и во второй раз все получится? Тупая неудачница, на нее надежды никакой, все дело провалить может. Думает, я не знаю, что она втихаря, когда никто не видит, залезает в столовой в барный шкаф и гасит горючку. Да даже если бы я и не видела, у меня обоняние – как у собаки, я бы все равно учуяла. Она уже совсем допилась, в сорок один год выглядит на все пятьдесят, морда вся жеваная, глаза вечно красные. Странно, что никто больше пока не заметил. Слепые тут все, что ли? А на пьющих людей полагаться нельзя. Придется брать дело в свои руки.

А если Данку использовать? А что, это плодотворная мысль. Подать все так, что она сама и виновата. Дескать, если бы она не была такой толстой бегемотихой и не боялась выходить из дома, то сама и поехала бы на этот чертов прием, а теперь мне вместо нее отдуваться, а мне и не хочется совсем, у меня вообще на этот день другие планы, куда более важные. Данка скушает и не подавится, она мне в рот смотрит и всему верит, как же, я все-таки старшая сестра. Точно! Надо ей сцену закатить, что мне придется ехать, а надеть нечего, и буду я в этом Никольском позориться и родителей ее позорить своим нищенским одеянием, а все из-за нее, по ее вине.

Матерью управлять легко, а Данкой – еще легче, потому что она моложе и глупее. Вообще людьми управлять несложно и интересно, дергаешь за ниточки и смотришь, как они мечутся туда-сюда, туда-сюда. Думают, что по своей воле, а на самом деле – по твоей. Даже Артем – уж на что умный, а я вон сколько времени из него веревки вью, делаю вид, что отвечаю на его страстное чувство, и он всему верит. Дурачок, хоть и знает много. И Павла к рукам приберу, никуда он не денется, у него вообще полторы извилины, как у всех спортсменов. Потом Павел с Артемом из-за меня перегрызутся, Данка впадет в истерику, дядя Миша их обоих уволит, я буду наблюдать спектакль из директорской ложи. А потом дядя Миша найдет нового учителя для Данки и нового тренера, и все начнется сначала. Даже если он учтет прошлые ошибки и наймет двух теток, я все равно найду способ их перессорить. Нет, ребята, если с умом подойти к проблеме, то даже в этой тухлой семейке я не заскучаю.

Глава 3

Павел

Я давно заметил такую особенность: первые два-три дня в новой обстановке тянутся долго-долго, и замечаешь каждую деталь, и уже не забываешь ее, а потом все дни сливаются в одну серую массу, и спустя некоторое время даже невозможно вспомнить, что было раньше, что – позже и вообще что было, а чего не было. Вспоминая по просьбе следователя Галины Сергеевны свою работу в семье Руденко, я понял, что отчетливо помню только первые дни, а дальше все смешалось. Я приезжал, как положено, к семи утра, занимался с Даной, потом пытался решить проблему жилья, потом снова занимался… Все было однообразно, и я быстро заскучал.

Впечатляющих результатов мне добиться кавалеристским наскоком не удалось, Дана сбрасывала вес медленно, по 100–200 граммов, да и то не каждые сутки, но все равно это был показатель, который я использовал на полную мощность, чтобы замотивировать девочку не нарушать режим питания. И мне это удалось. Она совсем перестала перекусывать булочками, бутербродами и конфетами и послушно ела то, что ей было можно.

Следующим ярким впечатлением (после первых дней), которое мне запомнилось, было знакомство с младшим братом папани, Владимиром Олеговичем. Состоялось оно через две недели после начала моей работы, как раз в тот день, когда папаня с супругой и Юлей уехали на какой-то тусняк.

– Вот с этого места давай подробно, – потребовала Галина Сергеевна. – Все, что вспомнишь, каждую детальку. Кстати, я не поняла: он что, за две недели ни разу семью брата не навестил? Они же живут на одной улице, в соседних домах.

– Да нет, он приходил за те две недели раз пять, но я с ним не встречался.

– Как же это? – удивилась Галина Сергеевна.

– Да вот как-то так выходило…

– Откуда же ты знаешь, что он приходил? – Она подозрительно прищурилась.