Все не так

Мы стреляли, танцевали, худели. Приехал брат Даны, Тарас, тонкий изящный мальчик с замашками денди и непомерным самомнением, без конца повторявший «у нас в Лондоне» и пересыпавший свою речь английскими словечками, всячески демонстрируя, что русский язык ему теперь не очень-то родной и гораздо проще найти нужное слово в другом языке. Он мне страшно не понравился, но какое это имеет значение? Плевать мне на него. Приехал и уедет через две недели. Мне с ним детей не крестить.

И вот наступил тот июньский день, когда надо было ехать на прием к некоему банкиру Лановскому, праздновавшему пятидесятилетие. Честно признаться, мне ехать не хотелось, но я понимал, что без меня Дана растеряется или вообще откажется выходить из дома. Мы с ней начали тренироваться загодя не только в исполнении танго, но и в общении с людьми. Каждый раз, возвращаясь из клуба, мы останавливались возле какого-нибудь ресторана, и я вел Дану пить кофе. Делалось это, разумеется, с разрешения папани и оплачивалось все той же кредиткой. Ресторан я выбирал каждый раз другой, незнакомый, и Дане приходилось общаться с новым официантом, а не с теми улыбчивыми официантками из клубного ресторана, которых Дана уже хорошо знала и которые не задавали ей никаких вопросов, потому как давно поняли: кроме зеленого чая и свежих ягод, эта девочка ничего не заказывает. Дело шло туго, Дана стеснялась, терялась, зажималась, не могла от страха прочесть меню, но постепенно все как-то наладилось. Она не перестала бояться и нервничать, но по крайней мере научилась держать себя в руках и делать так, чтобы это было не очень заметно.

Мы съездили с ней в магазин и купили специальные босоножки для танцев, на высоких тонких каблуках, но очень удобные, и весь месяц Дана тренировалась только в них. Она ныла и стонала, что у нее болят ноги и что на таких каблуках ей не удержать равновесие, но понемногу привыкла.

В день приема с самого утра она стала жаловаться на головную боль. Ну, дело ясное… Потом у нее живот схватит, потом нога подвернется.

– Послушай, – я присел рядом с ней на диванчик в ее комнате и взял за руку, – я все понимаю, тебе не хочется ехать. И мне тоже не хочется. Но для твоих родителей это очень важно. Ты пойми, Дана, они любят тебя, они очень тебя любят, они знают, что ты чудесная и умная девочка, ты – талантливая и очень способная, и они хотят, чтобы все вокруг увидели, какая замечательная у них дочь. Они хотят гордиться тобой, понимаешь? Вот ты же с удовольствием станцевала для них танго, правда? Тебе было в тот момент чем гордиться, и ты хотела, чтобы и другие это знали. Тебе хотелось поделиться своей радостью. Точно так же и они хотят поделиться с другими своей радостью от того, что у них такая замечательная дочь.

– А вдруг я плохо станцую? У меня ничего не получится, и все увидят, что у моих родителей дочь неуклюжая и нелепая. Им будет за меня стыдно.

Но я уже знал, что нужно делать. Нет, ребята, меня голыми руками не возьмешь.

– Пойдем-ка в «тренажерку», я тебе кое-что покажу.

Я включил музыкальный центр, поставил диск с танго.

– А теперь смотри внимательно. Только очень внимательно. Смотри на мои ноги, а не по сторонам.

Я протанцевал всю мужскую партию, не сделав практически ни одного точного шага, ни одного правильно исполненного па. Сплошные ошибки и недоделки.

– Ну как?

– Здорово! Я так никогда не смогу.

– Я сделал двадцать четыре ошибки. Ровно двадцать четыре. Специально считал.

– Да вы что?! – ахнула Дана. – Честно? Или шутите?

– Честное слово. Ты знаешь, как танцевать танго, ты умеешь это делать, ты смотрела на мои ноги – и ты ничего не заметила. Так неужели ты думаешь, что, если ты несколько раз ошибешься, кто-нибудь это заметит? Там не будет ни одного человека, который знает, как надо танцевать этот танец. И никто не будет смотреть на твои ноги, поверь мне. Смотреть будут на голову и на спину, в крайнем случае – на руки, но точно не на ноги. Ты можешь станцевать как угодно – никто ничего не заметит.

Она поверила мне. Надела свое новое, сшитое специально для этого случая платье. И снова началось!

– Это ужасно! Смотрите, какие у меня ноги толстые! Их видно! Платье слишком короткое, надо было делать длиннее.

– В длинном платье ты танцевать не сможешь, – уговаривал я.

Ну, ноги действительно были, прямо скажем, толстоваты, ну и что? Во-первых, в босоножках на высоких каблуках они будут казаться стройнее, а во-вторых, кого вообще это волнует? Глупая девочка.