Все не случайно

— Пусть просто перезвонит. Простите, а как вас зовут? — ну и кто тебя просил брать трубку Островский?!

— Максим.

— Красивое имя. А давно вы встречаетесь? — да уж, женщина тактичность.

— Думаю, это не относится к здоровью вашей дочери.

— Ну все же, сколько?

— Недолго. Недели две. Вас это устраивает?

— Так это не меня должно устраивать, а Наташу. Ну судя потому что она слегла, ее мало что устраивает, — охренеть! — А сколько вам все же лет? Меня, кстати, Екатерина зовут.

— Простите, Екатерина, очень плохая связь. Что-то очень сильно жужжит, до свидания.

Кладу трубку, а сам чуть ли не плююсь. Ну-ну, делай людям добро, Островский! Маман там, по ходу дела, та еще мадам. Вновь смотрю на Наташину сумку, и кой черт меня дернул там капаться, не знаю. Сначала я беру ее паспорт, открываю первые страницы, все же не соврала ни с возрастом, ни с именем. Тихомирова значит. Нет, такая фамилия ей не идет. Убираю паспорт обратно в кармашек, но кроме данной находки больше ничего интересного. А собственно, что я там ожидал увидеть?

Подогреваю бульон и вновь иду в спальню, в которой Наташи не оказалось. Только ставлю суп, как она появляется в проходе и медленно идет к кровати.

— Где ты была?

Садится на кровать и рукой разминает мышцы шеи.

— Ходила обворовывать тебя. Искала деньги, но так и не нашла.

— Очень смешно. И все же?

— Я хотела оставить эту постыдную тайну при себе, но раз тебе так хочется знать, я отвечу. Я из тех ужасных девушек, которые, к сожалению, иногда писают. А когда в тебя вливают литр морса, то тут уже совсем сложно это терпеть.

— О! Вижу тебе стало лучше. К тебе вернулась твоя уникальная особенность.

— Да. Мне и вправду чуть полегчало. Спасибо за лекарства. И за морс, и вообще. Я была уверена, что ты стопроцентный козел.

— Боже мой, и что, передумала? Не козел?

— Я лучше промолчу, ну чтобы не обидеть.

— Ты неподражаема. Будь добра, присядь обратно и выпей бульон. Больше греть я его не хочу. Знаю, что ты скажешь, что не хочешь и что-то там еще, но все же сделай, как я прошу.

На удивление мне в ответ не прилетело ни слова. Наташа вновь присела на кровать и молча выпила бульон.

— Спасибо, — и вновь завалилась на кровать, накрывшись простыней. — Почему ты не отвез меня домой? — вдруг спрашивает она.

— А ты в состоянии?

— Не знаю.

— Ну вот и спи.

***

В понедельник я не пошел на работу. Запросто мог, в конце концов, Наташа не помирашка, но почему-то не хотелось. А вот во вторник все же вырвался на несколько часов. Но этого хватило, чтобы, вернувшись домой, застать девчонку с мокрыми волосами и уже в вполне осознанном состоянии.

— Отвезешь меня домой? — перебирая руками волосы, спрашивает Наташа.

— Говорят, нельзя принимать душ, когда болеют, — игнорирую ее вопрос.

— Я не хочу натягивать платье на липкое тело, и я уже вполне нормально себя чувствую. Так отвезешь?

— С мокрыми волосами?

— Я быстро подсушу.

— Хорошо. Отвезу. Ты бледная, кстати.

— Я всегда бледная, пока на мне нет румян, а еще краснею, когда становится стыдно, — усмехается, прикрыв глаза.

— И часто тебе бывает стыдно? — присаживаюсь к ней на кровать.

— Бывает, — смотрю на нее и не могу понять, что меня смущает. Наверное, то, что она какая-то милая. Бред какой-то, чему здесь, казалось бы, удивляться? Девушки и должны быть такими, но почему-то не эта. А потом я понял, она вновь прощается. И все-таки дура.

— Ладно, собирайся пока, потом отвезу.

Через полчаса Наташа вышла уже полностью одетая с высушенными волосами и даже каким-то намеком на макияж. Вообще у нее какой-то пунктик на внешности, уж слишком идеальной она хочет казаться.

Молча дошли до машины, посадил ее на переднее сиденье, и мы отправились к ней домой. Доехали быстро, без приключений и словесных баталий. Не могу объяснить, но мне больше нравится не тихушница, сидящая сейчас рядом со мной, а вот та самая, говорящая невпопад, стерва. Сам себе усмехаюсь, дожил блин.

— Что смешного?

— Да так. Тебе лучше этого не знать. Кстати, когда ты была в отключке, звонила твоя мать, я с ней немного побеседовал.

— О, Господи! Какой ужас. И что ты ей сказал?

— Правду, что же еще.

— А как ты объяснил кто ты?!

— Как есть, так и объяснил. Твоя маман хотела разведать побольше обо мне, но я решил остаться загадкой. Свой возраст я так ей и не сказал.

— Ну зачем ты ответил на звонок?! Как я теперь буду перед ней выкручиваться?

— А с хера ли тебе выкручиваться? Ты давно не ребенок, а взрослая девочка, которая, кстати, уже не девочка.

— Хватит!

— Вот именно, хватит загоняться всякой херней. Давай закончим ругаться на пустом месте?

— Я не ругаюсь. Ладно, мне пора. Спасибо за все.

— За что?

— Прекрати.

— Ладно, не грузись. Я приеду завтра к часам семи, восьми. Раньше не получится. Работы много накопилось. Что ты на меня так смотришь?

— Ничего. Я пойду.

— Иди. До завтра.

Быстро открывает дверь и выходит из машины. Недолго думая, выхожу следом из машины и иду за ней.

— Ты чего?! — оборачивается ко мне.

— Решил проводить тебя. Мало ли не дойдешь, да и подъезд у тебя убогий.