Все начинается с любви

Вчера мы говорили: если человек гордится своей мамой, тогда он хочет, если это женщина, быть такой, как мама, или, если это мужчина, иметь такую жену. Сущность будет потом ясна. А если мне стыдно за маму, что тогда будет? Тогда я стараюсь быть маминой противоположностью, и все, что вижу в своей маме, – для меня плохо. Это и есть самый честный учитель. Честный – значит выставляющий все свои недостатки напоказ. Нужно ли это – другое дело. Если мы хотим быть одновременно честными и хорошими – не получится. Мы все занимаемся самообманом. Значит, у всего плохого есть хорошая сторона. Так мы развиваемся. Если мы стыдимся мамы, то стараемся прятать это чувство не только от окружающих, но и от себя. А может быть, мы запрещаем – это самое последнее. Не только прячем свой стыд, но запрещаем себе быть как мама. И какой результат? Мы точно повторяем ее. Поэтому маму нужно освободить, а не переделывать ее.

Если вы посмотрите на меня, то, что вы можете сказать про мою маму. Первое, что нужно знать, глядя на человека, что мама – это мягкие ткани, а папа – это костяк. Ну что скажете про эти кости? – Крепкий был человек? – Крепкие кости, а мой папа физически инвалид, который уже с 30 лет ходил на костылях. Значит, он был крепок духом, поэтому у меня крепкие кости. И поэтому я умею уважать мужа и ждать долго-долго, 40 лет, чтобы настало время, когда он изменится. Я 25 лет ждала, когда мой муж начнет со мной разговаривать. А почему мужчины не хотят разговаривать? Бывает, что мужчина вообще ни с кем не разговаривает. Потому что все, что он раньше говорил, использовали против него. Это мудрость его – не открывать рот там, где опасно это делать. Если я понимаю это, тогда мне, по крайней мере, легко.

Вот у меня муж – настоящий эстонец. С ним даже ссориться невозможно. Потому что монолог, который обращен к стене, там и заканчивается. И кому плохо? Мне. Один раз попробуешь, шишку получишь. Он ничего не сказал, он просто сидел и молчал. Помню, я хотела тоже обвинять его, мол, ты меня не любишь и все такое прочее. Каждый раз, когда внутри уже все разрывалось, казалось, вот сейчас вот скажу… Но я не торопилась с обвинениями, что-то меня останавливало, потому что сама много страдала от обвинений. Я предпочитала страдать сама, чем вызывать страдания других. Я не торопилась, давала себе время, чтобы придумать слова, которые не ранили бы его. Он у меня такой хрупкий, как хрусталик. Вы думаете я не рассчитываю на него? Да, он мой муж, но я не использую его. Он – моя опора во всех смыслах, опора – уже тем, что он есть. Вначале важно не смотреть в кошелек, вообще ни на что не смотреть. Нужно чувствовать. Каждый раз, когда я давала себе время, чтобы придумать слова для нападения на мужа, я чувствовала: любит, черт побери! И ждала дальше.

Как-то раз, тогда уже занималась духовными делами, если быть точной, пять лет назад, произошел такой случай.

Это было ранней весной. Иду с работы домой, на улице холодно, темно. Иду, топаю, топаю, хочется с мужем поговорить, но знаю, это невозможно. Иду и думаю, душа плачет. И у меня возникает вопрос: почему он все-таки молчит? Ну почему молчит? Не знаю, откуда мне знать, если он не говорит. И мне пришла в голову мысль освободить его молчание. Ведь это моя проблема. Иду, иду, освобождаю, освобождаю, не знаю, по какой дороге я шла, не знаю, долго ли я шла. Ничего не помню. Я была одно полное прощение. И в какой-то момент – бах, вот как раньше в мельницах старых: открывали люк и мука – бах – падала. Так и у меня было, до сих пор осталось чувство, будто мешок муки упал на голову, и мне сразу стало ясно, почему мой муж не разговаривает. Очень просто. Я ненавижу болтливых мужчин, и я ненавижу молчаливых мужчин. Что он должен делать? У него есть только одна возможность быть единым с этой женщиной, только когда он просто есть. И он действительно есть. Подтверждать этого не надо. Кричит ли мой муж? Никогда. (Хотя лучше, может быть, когда кричат.)

Когда вас оскорбляют, то это ваша гордыня получает по носу. Дать по носу без слов тем, что ничего не сказать, – это еще больнее. Разбираться в этом можно только на уровне чувств. И поэтому мой муж для меня – самый хороший учитель. Двадцать пять лет учил, а я, как прилежная ученица, не бросила учиться. Я освобождала, конечно, обе свои злобы. Я ненавижу болтливых мужчин, потому что еще с детства умела наблюдать со стороны и видела, как краснобаи используют наивных женщин, а потом их выбрасывают. Я такого не хотела. Я уважала отца своего, он так не поступал. Один раз в жизни он мне сказал: «Дочка, смотри, будь осторожна с такими мужчинами». Я восприняла его как духа, потому что отец – наш дух. Большего мне не надо было. А то, что я ненавижу людей, которые молчат, ничего не говорят, поэтому разобраться ни в чем невозможно, ну, это тоже моя ошибка. Хочется полегче, побыстрее, а сам ведь пришел учиться спокойно, медленно и полноценно.