Все мы злодеи

– Как я уже говорил – для меня это уже третий турнир, и я думаю, что у чемпиона вашей семьи есть все шансы победить. – Османд Уолш покрутил свой бокал с джин-тоником и оглядел Бриони с головы до ног. – Вы, полагаю, очень гордитесь сестрой. Вы всегда знали, что чемпионкой станет Иннес? Я слышал, в семействе Торберн просто ужасная конкуренция.

– Да, – процедила Бриони. – Очень горжусь.

Уолш был далеко не последним, кто подошел к ней в тот день. Следующими к ней прорвались двое ее школьных друзей, Лиам и Кваме. Они нашли ее после того, как им наскучило развлекаться с установленной в саду магической фотобудкой.

– Знаем, ты хотела, чтобы выбрали тебя, – сказал Кваме. – Но, прочитав эту книгу… может, оно и к лучшему, что ты не… ну, ты понимаешь…

Лиам предупреждающе сжал руку своего парня.

– Мы просто очень рады, что ты будешь учиться в этом году, – твердо сказал Лиам. – Джорджия говорит, что теперь у команды по регби есть реальный шанс выйти на международные соревнования.

В который раз Бриони прокляла «Традицию трагедии». Из-за этой книги люди суют нос не в свое дело. Как будто волейбол и регби могут сравниться с настоящим соревнованием – с тем, к которому ее готовили всю ее жизнь.

– Простите, ребят, – сказала она, когда парни начали рассуждать, кто станет первой жертвой на турнире. Оба они склонялись к тому, что первым погибнет Гэвин Грив. – Мне нужно в туалет.

Она скрылась в толпе и нырнула за живую изгородь, покинув вечеринку.

Ей хотелось обсудить с кем-нибудь сложившуюся ситуацию, но из-за Клятвы хранить тайну она не могла этого сделать. Кроме того, те, кто мог бы ее понять, все равно не станут с ней разговаривать.

Ее лучшая подруга, Изобель Макаслан. Ее парень, Финли Блэр. Обоих она потеряла. Оба теперь чемпионы, судя по тому, что сегодня имя Финли появилось в утренних газетах.

С тех пор, как они разговаривали в последний раз, прошел уже целый год. Целый год прошел с тех пор, как она все испортила, и ее семья заставила ее перейти в другую школу. Конечно, она подчинилась. Важнее семьи ничего нет.

Теперь она понимала, что бросила все ради титула, который ей даже не дали. А те, кого она любит больше всего на свете, вот-вот начнут друг друга убивать.

И неважно, что, чтобы свыкнуться с этой мыслью, у нее есть целая жизнь. Турнир вот-вот начнется, а она просто не могла поверить в происходящее.

Бриони всхлипывала на замшелой скамейке у фонтана, когда из-за живой изгороди, хихикая, вывалилась парочка. Увидев ее, оба резко остановились, и неожиданно Бриони посмотрела на себя их глазами. Представив, как она сидит с размазанной по щекам тушью и с покрасневшим носом, Бриони почувствовала, как сгорает со стыда.

Но вместе со стыдом она поняла, что ее накрывает волной ярости. Не задумываясь, она применила заклинание Рука помощи – обычно его использовали при выполнении работы по дому – и почувствовала, как магия срывается с кольца на среднем пальце ее левой руки. Мгновение спустя парочку окатило мощной струей воды из фонтана, и они с визгом бросились прочь.

– Прошу прощения, – нерешительно пробормотала Бриони себе под нос. Такое поведение не очень-то соответствовало духу их семьи, даже несмотря на то, что это было заклинание второго класса.

С другой стороны, она не обязана быть идеальной Торберн. Больше нет.

Со стороны живой изгороди раздался смешок.

– У вас в семье, что, плохо относятся к публичным проявлениям чувств?

Бриони обернулась. К ней направлялся какой-то мужчина. На вид он был на несколько лет старше ее. У него была светлая кожа и темные волосы средней длины. На шее у него висело множество колец с заклинаниями с треснутыми камнями, а костлявые запястья были украшены браслетами с шипами.

Бриони очень не понравился его взгляд. Он напоминал взгляд ястреба, высматривающего воробья во время охоты в саду – и поведение тоже было похожим. Ястребы не показывались из своего укрытия, пока добыче не становилось слишком поздно спасаться.

– Кто вы?

Мужчина ухмыльнулся, достаточно широко, чтобы она увидела пирсинг у него в языке.

– Рид МакТавиш.

Бриони знала это имя. Он проклинатель. Очень известный. Сейчас он должен быть во дворе, среди прочих толпиться вокруг Иннес и предлагать ей свою поддержку – а не скрываться в тени, как признак из готического романа.

– Пришли предложить какое-нибудь проклятье, чтобы меня наконец-то оставили в покое? – проворчала Бриони.

– Едва ли подобная магия соответствует имиджу вашей семьи.

– Я, по-видимому, тоже, – огрызнулась Бриони – и тут же прикусила язык. Сплетни в Ильвернате распространяются быстрее, чем вышедшее из-под контроля проклятье, особенно когда каждая канава в городе кишит журналистами и охотниками за проклятьями.

Конечно же, во взгляде Рида промелькнуло любопытство.

– Родственники всегда говорили мне, что близкие чемпионов всегда воспринимали это хуже всего, – сказал он. – Вы – ее сестра. Наверное, сейчас вам непросто.

Бриони постаралась, чтобы ее голос не дрожал.

– Вы даже не представляете.