Все могло быть иначе

— Последние три часа мы гонялись за Джоном и Стивом, сказала Барбара, приподнимаясь на носках, чтобы поцеловать Вэлли.

— Вы не там их искали, — ответил он со вздохом. — Вам надо было бы заглянуть к шерифу.

Кэрли начала тереть висок.

— Я не верю, что они решились на это.

— Вы лучше скажите мне, что у вас там произошло? — поинтересовался Вэлли, открывая дверь дома.

Примерно через полчаса, когда они рассказали Вэлли все подробности встречи с Хэйли и ответили на его вопросы, он тяжело сел на стул и со вздохом сказал:

— Боюсь, будут осложнения, леди.

— Что это значит? — спросила Барбара с заметным беспокойством.

— Пару часов назад мне позвонил друг, работающий у шерифа округа. Он сказал, что семья Стронг начала обрабатывать влиятельных людей с целью открыть повторное расследование по делу о смерти Франка Стронг.

— Но у них нет никаких новых сведений, — сказала Кэрли, понимая, что это звучит не очень убедительно.

— Может быть и нет, — ответил Вэлли вежливо. — Но у них есть мотив.

— Андреа, — тихо прошептала Кэрли.

— Ты оставила бумаги с анализами там? — спросил Вэлли.

Кэрли кивком головы подтвердила. Он тяжело вздохнул.

— Почему ты не посоветовалась со мной?

— Это было единственное средство как-то повлиять на Хэйли.

— Тебя же там не было, Вэл, — сказала Барбара. — Ты бы только посмотрел на что похожа эта женщина.

— Чего нам надо ожидать теперь? — спросила Кэрли.

Вэлли встал и направился к плите готовить кофе. Он пояснил, что лучше соображает, когда чем-то занят.

— Если бы это был кто-то другой, а не Стронги, то я бы сказал, что они крутят колесо в пустую. Но когда половина людей в округе должна тебе, это кое-что значит.

— Но он умер даже не в этом округе, — возразила Кэрли.

— Это лишь чуть-чуть замедлит ход дела, не больше того, — ответил Вэлли. — Я не могу понять одного, неужели Хэйли хочет, чтобы люди узнали каким негодяем был ее сын.

— Это просто, — объяснила Кэрли. — Она заранее выдает сына за жертву, всю вину перекладывая на меня. Вроде бы я и подвела его к этому.

— Боже мой, неужели она решится на это?

— Может и на большее, — сказала Барбара.

Вэлли расплескал кофе, ставя чашку на стол.

— Эта женщина сошла с ума.

— Теперь ты наконец понял, с каким человеком мы имеем дело?

— Она ни за что не передумает, — задумчиво произнес Вэлли скорее для себя, чем для сидящих рядом с ним за столом женщин.

Кэрли закрыла лицо руками.

— Это моя вина. Я должна была догадаться, что из всего этого получится. А я-то была уверена, что бабушка Хэйли сделает все, чтобы никто и никогда не узнал о совершенном насилии.

— Ты сделала то, что должна была сделать, — Барбара попыталась успокоить дочь. — А теперь я сделаю то, Что смогу сделать.

— О чем ты говоришь? — спросил Вэлли с подозрением.

— Завтра я поеду к ним и скажу, хотя они наверное уже и сами догадались, зачем и почему я застрелила Франка. Я расскажу им, как была насмерть перепугана и сделала так, чтобы все выглядело похожим на самоубийство. Наконец, я не могла допустить, чтобы Кэрли испытала еще раз то, что он уже сделал с ней.

Она бросила взгляд на мужа, ища поддержки.

— Это правда. Они должны поверить мне.

Вэлли подошел к жене и встал на колени.

— Я понял твою мысль, но если ты так поступишь, то невозможно будет избежать моего привлечения в эту историю. Даже новичок полицейский сразу поймет что к чему, как только узнает фамилию того, кто отвечал тогда за расследование этого дела.

Кэрли против воли потянуло назад, в прошлое. Шли годы. Время постепенно залечивало раны, нанесенные той ночью, когда была зачата Андреа. Ко времени приезда Дэвида в Бекстер три года назад, Кэрли уже могла прожить день без постоянных воспоминаний об этом ужасе.

Теперь этот кошмар, живо возник перед глазами. Отец ищет в ее сумочке противозачаточные таблетки, в пьяном остервенении набрасывается на нее, потом остервенение сменяется сладострастием, в дом входит мать и видит эту ужасную картину, пламя выстрела из отцовского ружья, кровь, мать обнимает и успокаивает ее, ужас и паника. Вэлли в то время был заместителем Франка. Он первым прибыл в дом после случившегося. Ему хватило пяти минут, чтобы выслушать их версию о самоубийстве, и понять, что здесь произошло на самом деле. Без лишних разговоров он изменил положение тела, вложил ружье в руку Франка и приказал Барбаре убраться из дома и не возвращаться, пока скорая помощь и следователь не уедут.

С тех пор эта ночь оставалась их секретом, а любовь связала так же крепко, как связала бы боязнь разоблачения и возмездия. Теперь у них нет возможности защитить друг друга и воспрепятствовать Андреа узнать правду.

Кэрли вернулась домой, чтобы найти возможность для спасения дочери. И что из этого получилось? Если бы где-то существовал изобретатель ужасных игр, он хохотал бы над всем этим до потери пульса.

— Сколько у нас есть времени? — спросила Кэрли у Вэлли.

Тот обернулся и ответил:

— Трудно сказать. Сплетни здесь распространяются очень быстро, особенно такого рода.

Кэрли стояла в полуобморочном состоянии, еще не сломленная до конца, но беспредельно измученная событиями последних месяцев.