Все могло быть иначе

— Он на пару дюймов выше меня. Телосложением очень похож на Дэвида, — голос Андреа становился все оживленнее. — У него черные волосы и невероятно голубые глаза. Когда я встретила его в первый раз, у него был замечательный загар. Он рассказал мне, что только вернулся из горного лагеря, где катался на лыжах. Теперь он такой же бледный, как и все. Его папа — баррист, это вроде нашего адвоката. Он заседает в Палате Лордов, потому что у него дворянский титул — граф.

— Джеффри ходит в ту же школу, что и ты?

Андреа вздохнула.

— Я же писала тебе об этом в письме, которое послала сразу после Рождества.

— Извини, я забыла.

— Ничего. Ты возможно думаешь, что Джеффри просто некий парень, которого я встретила на вечеринке.

— Он является чем-то большим для тебя?

— Я никогда не встречала такого человека, как он, мам. Джеффри ведет себя, как и все, но Дэвид говорил мне, что он один из лучших студентов Итена и один из лучших футболистов, играющих за этот институт. Джеффри входит так же в кружок избранных — это похоже на очень влиятельное содружество. Их там двенадцать человек, все из старших классов, и они как бы руководят остальными студентами. Когда Джеффри окончит Итен, он поступит в Колледж Христовой Церкви в Кэмбридже, подобных которому нет нигде в мире.

— Все это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — сказала Кэрли.

Андреа засмеялась.

— Я подумала то же самое, когда Дэвид рассказал мне о нем.

— Учитывая его активность, он должно быть очень занятой человек.

Ее слова прозвучали так напыщенно словно она разговаривала с незнакомцем, встретившимся ей на вечеринке.

— Как же вы находите время для встреч? — сказала она, расстроившись.

— Он учится шестой семестр — по здешнему это последний класс. У них время от времени появляется возможность поехать на выходные домой. Джеффри, вместо того, чтобы остаться за городом, садится в поезд и едет в Лондон к отцу, и таким образом, у нас есть время погулять вместе во время выходных или праздников.

С каждым следующим словом Кэрли открывала для себя что-то новое. Трещина в ее уверенности расширялась.

— Я не думала, что ты так увлечена Джеффри.

— Он мой лучший друг.

Кэрли чуть было не сказала: «Ты имеешь в виду в Англии», но вовремя воздержалась от этих неосторожных слов.

— Он наверное расстроился, когда ты сказала ему, что уезжаешь из Англии, — спросила Кэрли, почти открыто желая выяснить, что сказала Андреа Джеффри о своих дальнейших планах.

— Все случилось так быстро, что я даже не смогла ничего сообщить ему. Он должен был в последние выходные приехать в Лондон, но не смог.

Андреа поправила подушку за спиной.

— Я завидую тебе, ты так много увидела, сказала Кэрли мягко.

— Ты, наверное, думаешь, Дэвид возил меня по разным местам ради того, чтобы я осталась с ним, — сказала Андреа с вызовом в голосе. — Но я должна сказать тебе, что куда бы мы ни ездили и что бы ни делали, он всегда напоминал мне, что ты скучаешь, и что я должна буду рассказать тебе о том, что видела.

Кэрли не хотела, чтобы девочка говорила хорошее о Дэвиде. Легче было думать о нем, как о противнике, которого следует остерегаться.

— Он был прав, я очень скучала по тебе.

Прошло несколько долгих секунд, во время которых ни одна из них не произнесла ни слова. Наконец, Андреа нарушила молчание.

— Трудно быть посередине, — сказала она с обидой в голосе. — Я люблю вас двоих.

— Но здесь твой дом, — сказала Кэрли. — Ты здесь выросла...

— А если вы с папой переедете куда-нибудь еще, это будет означать, что у меня нет больше дома?

Кэрли вздрогнула. Андреа становилась слишком взрослой и умной, чтобы верить таким простым доводам.

— Конечно, нет. Люди, народ — вот что важно. Твой народ находится в Бекстере, в Огайо.

— Дэвид к нему не относится, или только ты так считаешь?

— Конечно, он...

— Вот ты где, — сказал Итен, заглядывая из коридора.

Он пересек комнату и по-хозяйски положил руку на шею Кэрли.

— Я еле тебя нашел. Не думаешь ли ты, что уже давно пора быть в кровати?

Кэрли едва сдержалась, когда Итен провел рукой по ее шее, плечу и дальше вниз по руке.

— Ложись без меня, у нас есть еще несколько неотложных дел.

— Это плохо, — сказал он. — Как же ты сможешь завтра ухаживать за Шоном, если не выспишься?

— Андреа поможет мне.

Итен посмотрел на кровать так, будто только что заметил Андреа.

— Разве можно поступать так с гостями?

Кэрли боролась с подступившей волной злости, которая звала ее сжать руку в кулак и ударить мужа. Она, негодуя, искала слова, чтобы уменьшить зло, совершенное его необдуманным поступком.

— Положение гостя длится примерно двадцать четыре часа, потом он опять становится обычным членом семьи.

Кэрли должна была выпроводить Итена из комнаты прежде, чем он наделает глупостей.

— Да, я немного устал. Я всегда недоумеваю, почему торжественные дни забирают столько же сил и энергии, как и неудачные.

Итен направился к двери, потом, как бы вспомнив, вернулся к кровати, нагнулся и быстро поцеловал Андреа в темечко.

— Очень приятно, что ты с нами, жаль, что ненадолго.

— Я сейчас приду, — сказала Кэрли, выпроваживая его из комнаты. — Ты не посмотришь, как там Шон?