Все меняется

– Вот и хорошо. Одежда все равно продавалась только по талонам.

– Я помню, как ты сшила мне два платья. Уже после того, как я изводила тебя. Наверное, быть мачехой – это кошмар.

Этим воспоминаниям умилились все – и Руперт, и Зоуи, и Арчи, который сообщил:

– Ей и теперь почти все равно. Так что одежду ей выбираю я.

Рейчел героическим усилием поддержала разговор:

– Когда я была маленькая, Дюши заставляла меня постоянно носить передники. А если мы шли в гости, надевала на меня целую кучу белых нижних юбочек под нарядное платьице и велела сидеть на столе, пока не придет время выхода.

– Помню-помню, – подхватил Хью. – Но тебя, по крайней мере, не одевали в матроски, как нас с Эдвардом. Руперт этой участи избежал.

Руперт, сразу вспомнивший о том, чего еще он избежал – ужасов окопной войны, постигших его старших братьев, – спокойно высказался:

– В сущности, жаль, потому что я просто обожал наряжаться. Помните, у нас был старый черный жестяной сундук, полный всякой одежды для маскарадов? Так вот, однажды, когда наши родители давали прием в саду, я вырядился девушкой – в сплошь расшитое бисером розовое платье, знаете, этакое цилиндрическое, какие носили флэпперы, с тюрбаном из серебристого ламе и страусовым веером. В таком виде я и вышел на газон, и Бриг рассвирепел, но Дюши только рассмеялась и велела мне идти в дом, переодеться, а потом вернуться и помочь разносить сандвичи с огурцом.

В последовавшей короткой паузе Рейчел попросила извинить ее: она сходит проведать Сид, а потом сразу спать. Мужчины встали, и Арчи, который сидел ближе всех, открыл для Рейчел дверь и снова закрыл за ней.

– Позвони Айлин, Руп, пусть соберет тарелки.

– Хью, тебе там ближе.

В поисках звонка Хью пошарил под столом там, где сидела Рейчел. Эдвард отошел к серванту за портвейном. Клэри сказала:

– Если это значит, что дамам пора удалиться, я, пожалуй, удалюсь спать. Всем спокойной ночи.

Зоуи решила:

– А я подожду Джемайму в гостиной, а потом тоже спать.

Айлин, собирая посуду после десерта, спросила, не подать ли джентльменам кофе в столовую.

– Кто-нибудь хочет кофе? – спросил Хью, но никто, похоже, не соблазнился. Айлин было отдано распоряжение принести поднос в гостиную, и да, на этом всё. В комнате возникла легкая, но несомненная натянутость.

Бутылка портвейна пошла по рукам, все четверо мужчин наполнили бокалы.

Хью сказал:

– Прежде чем мы поговорим о предстоящих делах, предлагаю всем вместе выпить за нашу дорогую матушку и… – он взглянул на Арчи, – …и за друга.

Все встали и последовали предложению.

От этого обстановка как будто бы слегка разрядилась. Снова усевшись, присутствующие закурили сигареты, а Эдвард – сигару.

– С согласия Рейчел, – начал Хью, – я побывал у викария, чтобы назначить дату похорон, и мы договорились на следующий понедельник. Я просил о следующей субботе, но оказалось, что это неудобно, так что они состоятся двадцать пятого в половине двенадцатого. Еще я подготовил черновик объявлений для «Таймс» и «Телеграф» – они будут опубликованы в этот понедельник. В них я указал время и место похорон для тех, кто пожелает присутствовать. Вот и все, что я пока успел.

Руперт сказал:

– Рейчел ничего не говорила о том, где хочет жить?

– Ничего. Только сказала, что не желает оставлять за собой лондонский дом.

– Он все равно принадлежит компании, – сказал Эдвард. – Хоть что-то можно продать.

– Не понимаю, почему ты так горишь желанием продавать. Бриг всегда говорил, что недвижимость – лучшее вложение капитала, и я, как глава компании, твердо намерен следовать его заветам.

– Что ж, ты, вероятно, забыл, что и Хоум-Плейс принадлежит компании. Рейчел, разумеется, не захочет жить здесь одна, а стоимость поместья чертовски возросла с тех пор, как Бриг приобрел его. Если мы его продадим, то сможем купить Рейчел симпатичный домик или квартиру в Лондоне.

– Неужели ты и вправду хочешь избавиться от дома, где все мы провели такую значительную часть нашей жизни, где выросли наши дети, где все мы нашли приют в прошлую войну? Не может быть, чтобы тебе этого хотелось!

Господи, думал Арчи, беспомощно глядя на Руперта, вот и у меня такие же чувства, как у Хью, только я ничего не могу поделать.

Но на выручку пришел Руперт.

– Я согласен с Хью, – сказал он. – И считаю, что даже если Рейчел не захочет жить здесь, мы могли бы разрешить расходы и сохранить дом для нее, для детей и, если уж на то пошло, для меня.

И все посмотрели на Эдварда.

Он неловко поерзал в своем кресле.

– Ради всего святого, незачем считать, что мне нет дела до дома. Просто Диана хочет жить за городом, значит, придется продать аренду дома на Ранулф-роуд, а за нее много не выручишь, ведь осталось всего десять лет, и купить другой. А я и без того стеснен в средствах и явно не в состоянии платить за вторую недвижимость.

Хью заговорил было о том, что остаются они втроем, и почти одновременно Арчи очень нерешительно намекнул, что следовало бы дождаться Рейчел и посоветоваться с ней. И потом, может, Дюши оставила в своем завещании какие-нибудь распоряжения на этот счет?