Всё как в жизни

О пользе сна вроде бы и говорить не стоит. Наукой это доказано. Хорошо выспавшись, со свежей головой, мы можем весь день успешно готовить себя к последующему сну. Но как выспаться хорошо? Какой сон наиболее приятный и в каких условиях? Вы скажете: «Обычный — дома на мягкой постели, под чистым бельем, под размеренное тиканье будильника».

А я считаю, что самый приятный бывает тогда, когда спать нельзя, не разрешается. А это бывает где? На работе. Дома и дурак выспится. А вот попробуйте спать в рабочее время в присутствии шефа, который неустанно сверлит вас руководящим взглядом.

В такой обстановке надо научиться кемарить с открытыми глазами и в то же время сквозь сон разговаривать с шефом. Это трудно, но достигается тренировкой. Вы смотрите на него и, к примеру, на его вопрос: «Почему в проекте фундамент здания оказался над крышей?» — отвечаете:

— Трудимся без сна и отдыха.

Вы говорите, а он и не подозревает, что вы в этот момент спите.

Как-то сквозь сон слышу:

— Что это вы, Дуськин, вращаете глазами как таракан после обработки хлорофосом?

А мне привиделось, будто меня лишили премии за то, что прикорнул на работе.

— Не имеете такого права! — кричу.

— Какого еще такого права, Дуськин? — интересуется шеф.

Я тут встряхнулся, черкнул пером по бумаге и говорю:

— Послышалось вам, Петр Петрович, не права, а — нрава. Нрав, то есть характер, у вас хороший. Жалеете людей, не лишаете премии по пустякам.

Но, скажу я вам, самый трудный — это период глубокого сна. Не каждый может выдержать, не каждый. Железная воля нужна! Признаюсь, придавило меня на планерке. Отключился совершенно, потерял всякую бдительность. Очнулся, когда шеф тронул меня за рукав:

— Ваше мнение об этом, товарищ Дуськин?

О чем речь — понятия не имею, однако не растерялся.

— Это, — говорю, — позволит пробудить инициативу и открыть глаза на наши недочеты.

— Вот и откройте глаза, товарищ Дуськин, — замечает шеф.

Учел ошибку, сделал выводы. Тренироваться стал до самоистязания. Только что не лежал на гвоздях, как Рахметов. Добился того, что в моменты самого глубокого первобытного сна глаза только стекленели. Но тут еще осложнение: храплю я во сне. Однажды шеф говорит:

— Никогда не видел, Дуськин, чтобы на работе храпели, вот так, с открытыми и такими нахальными глазами. Да и храп у вас не как у людей, какой-то странный, с визгом. Как будто свинью режут. Сотрудников пугаете.

А сам как-то подозрительно на меня посмотрел. Не знаю, может, и заметил что, но виду не подал. Если начистоту, то сон у меня на работе глубокий, а сновидения в основном приятные, потому что имею неплохие отношения с шефом. А это все оттого, что никогда не перечу ему в период бодрствования:

— Правильно, Петр Петрович. Иначе и быть не может, Петр Петрович.

Вот так и думаю доспать до пенсии. А там уж не до сна будет. Рыбалка, грибы, дачку приобрету…

ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ

В кабинет начальника СМУ ворвался прораб Спиридонов.

«Опять будет жаловаться, — с неприязнью подумал начальник. — Допек совсем. Ну что ж, придется пойти на эксперимент…»

— Петр Иванович, — обратился прораб, — давали мы обязательство сдать жилой дом без штурмовщины и с высоким качеством?

— Давали, — подтвердил начальник, доставая из ящика стола книгу, на обложке которой был изображен Млечный Путь на фоне звездного неба.

— А что получается? — возбужденно жестикулируя, продолжал прораб. — Цемент завозят плохой и то не регулярно. Ванны малы. А краска какая? Сколько раз говорили об этом, но конца не видно!

— Верно, — сказал начальник. — Вот в этой книге, Спиридонов, умными людьми, между прочим, написано, что и вселенной нет конца…

— На участке пропадают строительные материалы, — не унимался прораб. — В то же время из штатного расписания исключили должность сторожа. На днях исчезли три раковины. Как в дыру провалились.

— Во вселенной есть удивительные объекты, так называемые черные дыры, в которые проваливается все. Они могут всосать в себя даже соседние звезды.

— Наверное, это сантехник Петрухин, которого я предлагал уволить, сбыл раковины налево за бутылку, которую всосал, — предположил Спиридонов, ожесточенно теребя подбородок, покрытый уже недельной щетиной. — А вчера поздно вечером кто-то бочку с охрой упер. Килограммов на сто пятьдесят. Это же надо было поднять вручную такую массу!

— К сожалению, много еще у нас ручного труда, — сокрушенно покачал головой начальник. — Так вот в космосе наблюдаются звезды-сверхгиганты, масса которых в тысячу раз больше солнца. А есть еще квазары, которые, бывает, взрываются…

— Что, и с квазарами плохо? — сбился с темпа прораб. — Но меня больше беспокоит, что из-за плохих условий кадры с участка разбегаются.

— Установлено, что разбегаются даже галактики, — процитировал начальник.

— Да. А что с кирпичом? — начал уже стихать прораб. — Привозим из соседней области за двести километров, а свой кирпичный завод рядом.

— В масштабах вселенной, Спиридонов, расстояния измеряются не километрами, а миллионами световых лет. А ты… В общем понял, Спиридонов?