Все к лучшему!

      Когда Вита оклемалась, они с Татьяной сделали перестановку в палате, чтобы на этот раз каталка смогла беспрепятственно проехать между койками.

На завтра история повторилась. Правда, в операционную Вита въехала на каталке, но там происходили производственные разборки между медсестрами, готовившими операционную к работе. Они в запале ссоры громко орали друг на друга, не обращая ни на кого внимания.

«Как они в таком возбужденном состоянии будут работать на операциях?», – подумала Вита и, несмотря на состояние полного бессилия и немощи, которые появляются, как только человека укладывают на каталку, вмешалась в разборки.

«В чем дело», – спросила она громко, «включив» директора.

Медсестры обступили ее каталку как дети, и началось:

«А она…»

«А я…»

«Она сказала…»

«Я не говорила…»

«Ты не поняла…»

«Ты меня на поняла не бери…»

Скандал не стоил выеденного яйца. Просто надо было четко упорядочить рабочее расписание. И все.

Давление опять страшно подскочило. Виту снова вернули в палату. Операцию перенесли на третий день.

      Не надеясь больше ни на кого, Вита решила действовать самостоятельно. Утром перед операцией, начиная с шести часов утра, она начала каждый час принимать таблетки, нормализующие давление, на всякий случай захваченные с собой из дома.

      На этот раз все задалось.

      На операционном столе Вите поставили капельницу, поднесли к лицу наркозную маску, она услышала слова: «Давайте подышим».

      Хотела ответить: «Давайте!»

      Не успела.

      Полетела!

Очнулась Вита ночью в реанимации, лежа рядком с другими прооперированными.

      Вспомнила странный сон, который только что снился. Приснилось, что стоит на верхушке высоченного каменного утеса посреди бездонной пропасти, на маленькой площадке, где умещались только ступни босых ног. Было сумрачно, прохладно, ветрено, страшно. Присела на корточки, чтобы ее не сдуло порывом ветра, обхватила плечи руками, решила подумать, что же предпринять. Услышала наверху знакомый смех. Подняла голову и увидела мужа Володю. Он, смеясь, стоял высоко над ней на белом большом балконе в окружении каких-то призрачных, незнакомых ей людей. Вспомнила, что муж умер несколько лет тому назад, но совсем не удивилась, что видит его живым. Володя опустил веревку с якорем на конце, и не успела Вита ухватиться за него руками, как якорь подцепил ее сзади за ворот легкой сорочки, «за шкирку». Володя легко, без видимых усилий втащил Виту на балкон. Не взглянув на нее, повернулся спиной и пошел от нее прочь. Она, несмотря на возмущение тем, как невежливо он ее вытащил, хотела сказать, что соскучилась по нему, хотела пойти за ним, но он, не оглядываясь, не обращая больше на нее внимания, продолжая разговор со своими призрачными спутниками, удалялся.

      Проснулась от обиды, что опять оставил ее одну. Сон был ярким и реалистичным, все происходило как наяву. Ощущения, переживания, эмоции, запомнились четко.

      Повернула голову направо, там тихо лежала немолодая женщина, ее Вита позже встретит в коридоре больницы, «на променаде», когда начнет ходить.

      Слева на расстоянии чуть более вытянутой руки беззвучно метался и корчился молодой, как ей показалось, мужчина. Впечатление было такое, как будто он борется с кем-то невидимым.

      Рано утром следующего дня Вита, проснувшись в своей палате, по привычке поднялась и отправилась в туалет, придерживая руками шов и резиновую трубку, тянущуюся из живота. В коридоре увидела каталку с мертвым телом, накрытым простыней догадалась, что это был тот самый молодой мужчина из реанимации.

      Путешествие за пределы жизни закончилось. Медалей за волю к победе здесь не давали. Наградой была сама жизнь. Начался реабилитационный период. Татьяна ухаживала за Витой, как мать родная. Она оказалась прекрасной рассказчицей, развлекала описанием деревенского быта, рассказами о своей семье, соседях, а о повадках домашних животных повествовала так душевно, что Иван Затевахин со своими «Диалогами о животных» мог просто «отдыхать» в сторонке.

      Навещали Виту в больнице Анита и Глеб, больше никого видеть не хотелось. Через неделю Виту выписали. Обменявшись номерами телефонов, Вита и Татьяна расстались.

      Пока Вита, ездила каждый день на перевязки, созванивались с Татьяной часто. Ей тоже сделали операцию, но потребовался еще и курс химиотерапии. Позже как-то постепенно общие темы иссякли, стало не о чем говорить и они прекратили созваниваться.

      В общей сложности полгода на больничном прошли для Виты незаметно.

Начали постепенно забываться впечатления последних месяцев, страшная болезнь отступила.

      Осталось такое чувство, как будто постояла на краю пропасти, заглянула в холодную бездну, жутко испугавшись, отошла от края.

      «Поживем еще», – думала Вита, – «наверное, кое-что в этой жизни еще можно будет сделать. По-видимому у Бога на меня свои планы».

      Любые испытания меняют человека, кого-то в лучшую сторону, кого-то нет. Изменилась и Вита, стала спокойнее, мягче. Помудрела, поняв всю тщету пустой суеты.