Все изменится завтра

На этот раз он входит в нее резким, глубоким толчком. Без нежности, с долей звериной грубости и страсти. Подхватывает ее под спину, переворачиваясь.

Усаживает ее поверх себя, ладони ложатся на ее талию.

А она никак не может избавиться от ощущения своей дикой неопытности, находясь в таком положении. Так ей кажется, что все ее жалкие попытки доставить ему хоть какое-то удовольствие сводятся к полному нулю. Он держит ее талию, подталкивая, направляя, но стоит ему отпустить руки, как все ее движения становятся ужасающими. Мысли сжирают ее сознание, и хочется разрыдаться от собственной ничтожности.

Артем притягивает ее к себе, его жадный поцелуй вселяет в нее некое успокоение. Его руки обхватываю ее, заключая в крепкие объятия. Он входит в нее до основания. Быстрые, грубые толчки, на фоне мокрых тел и громких стонов. Он содрогается, прижимая ее к себе, спустя пару минут тишины, Вера аккуратно укладывается рядом.

– Я тебе люблю,– шепчет, утыкаясь носом в его плечо.

– И я,– целует в лоб, а потом быстро уходит в душ.

Неясно, сколько бы они еще проспали, если бы не яркое обеденное солнце, светящее в окно.

Старков лениво перекатился на живот, сталкиваясь с Вериным взглядом.

– Доброе утро,– нежно улыбнулась.

Артем ничего не ответил, лишь коснулся ее губ.

– Надеюсь, сегодня мы будем что-нибудь есть? – вопросительно посмотрел на Кораблеву, вытирая мокрую голову.

Вера, расположившаяся на кухне с ноутбуком, задумчиво посмотрела на Артема, озираясь в сторону холодильника.

Старков открыл дверцу хмурясь.

– Ты вообще ешь что-нибудь, кроме йогуртов? – взял с полки баночку.

– Нужно идти в магазин,– пожала плечами.

– Пошли тогда.

– Ты пойдешь со мной за продуктами? – с недоверием и ноткой смеха в голосе.

– Придется. Иначе мы здесь с голоду сдохнем. Сколько у тебя еще больничный открыт?

– Три дня.

– Вот–вот.

– Ты собрался сидеть здесь со мной все три дня?

– Что-то вроде этого. Считай, у меня отпуск.

– Ты сам это сказал

– Пошли уже.

Они спустились в магазин у дома.

– Артем, не бери это,– забрала из его рук какой-то непонятный торт, – там одна химия, смотри состав.

– А твои йогурты, можно подумать, натуральные?!

– Натуральные, и я их не здесь покупала,– положила в тележку авокадо.

– Ну пи*дец просто,– убрал руки в карманы пальто.

– Что ты вообще хочешь на ужин?

– Мне все равно,– пожал плечами.

– Рыба или мясо? Лучше рыбу в пароварке, с овощами, да,– пошла в отдел с рыбой.

– Еще сои возьми, чтоб уж наверняка.

– Ты тоже любишь? Да, нужно взять.

– Серьезно? – нахмурил брови,– Я пошутил.

– И ананас,– себе под нос,– так, вроде все.

– Ты всегда так ешь?

– Как? – несколько удивленно, направляясь к кассе.

– Рыба, соя, морковка какая-то,– с недоверием посмотрел в тележку продуктов.

– Я за правильное питание.

– Давай хоть колбасы возьмем что ли, мяса какого-нибудь, картошки там, я, ты знаешь, как-то совсем не по твоей траве.

– Прости. Ты сам сказал, что тебе все равно.

– Ну уж не настолько.

Домой они вернулись с тремя пакетами, а торт, который она у него отобрала, Старков в итого все равно взял. Обосновывая тем, что у них будет раздельно питание.

– Ты вот меня вообще не обрадовала,– положил на хлеб кусочек солями и сыра,– питательная ты моя.

– Артем, я всегда так ем, я же ничего не навязываю, нравится тебе твой торт и колбаса – ешь, я не отбираю. И мнение свое, заметь, тебе не навязываю,– взмахнула рукой, в которой был нож, она как раз начала резать рыбу.

– Не нервничай так,– посмотрел на нож.

Остаток вечера, как и последующие два дня, они провели вместе. Почти не выходили из дома, смотрели какие-то сериалы, разговаривали, открывали друг друга с иных сторон. Они действительно словно уехали в отпуск. Отрешились от всего и всех. Только вдвоем.

Конец апреля.

Весна. Настоящая, теплая, солнечная, когда чувства обостряются до предела, ночи становятся длиннее, а жизнь кажется ярче. Именно такой весны мы ждем, ждем, чтобы вдохнуть, доверху наполнить легкие этим приятным, витающим в воздухе ароматом легкости, свободы…

Столько всего произошло, а сколько непременно должно будет произойти, голова шла кругом, но она находилась в полном экстазе своих чувств. Млела от мыслей предстоящих встреч, широко улыбалась своему отражению, и просто была счастлива как никогда.

Все изменилось, они изменились. Отношения наполнились непоколебимым доверием, они чувствовали друг друга, понимали друг друга без слов. Они словно перешагнули через черту, и все плохое, все, то темное и страшное осталось позади.

– Доброе утро,– Артем подошел почти неслышно, его руки скользнули под тонкую ткань футболки, губы коснулись обнаженного плеча.

– Доброе,– растянула губы в сладостной улыбке, прикрывая глаза,– завтракать будешь?

– Угу,– не разжимая объятий,– потом,– повернул ее к себе, требовательно целуя в губы.

– Тем,– шепотом, в мелких перерывах между поцелуями,– я опоздаю.

Старков никак не отреагировал на ее слова, лишь подхватил под ягодицы, прижимая спиной к прохладной стене кухни. Хотел ее до безумия. Именно здесь. Сейчас. Потому что Вера – это что-то сумасшедшее. Без нее уже не возможно. Без нее уже не хватает воздуха.