Все изменится завтра

Она медленно поворачивается к нему лицом – его глаза такие темные, она тонет в этой тьме, она спасительная, она незыблемо восхитительная. Его губы совсем-совсем близко, стоит слегка податься вперед, и она коснется их своими, что, собственно, она и делает, не раздумывая. Ей так хочется почувствовать его поцелуй, его крепкие объятия, так хочется перенять его спокойствие и уверенность. Но Артем не играет по ее правилам, он отстраняется. Его лицо слегка напряжено, но в глазах горит огонь, она видит это пламя, но он моментально скрывает его за маской ледяного безразличия, глаза пустеют, нагоняя на нее холод.

– Не стоит делать того, о чем потом пожалеешь,– вновь откатывается на спину.

Она смотрит на него, словно зачарованная. Смотрит на его выточенный профиль, и снова оказывается совершенно одна. Ей вновь становится дико страшно и до онемения холодно…но это ощущение длится недолго.

– Завтрак сделаешь? Жрать хочу дико,– Артем громко зевает, не видя надобности прикрыть рот ладонью. Вера ежится. Его слова, действия – все снова превращается в сон, словно ничего этого и не было. Словно он ничего не говорил, не обнимал…он вновь холоден и безразличен.

– Мне нужно одеться,– начала формулировать мысль,– ты не мог бы выйти…

– Я не смотрю,– мужчина закрыл глаза,– и вообще, еще сплю,– вновь перевернулся на живот, зарываясь лицом в подушку,– да и что я там не видел,– резко стянул с нее одеяло, подминая то под себя, но глаза, как и обещал, не открыл.

Вера выдохнула, понимая, что ей ничего иного, как встать и одеться, не остается. Ее проедало стеснение, а если вспомнить, что вчера Артем вытащил ее в таком виде из ванны…в общем, лицо у нее было пунцового цвета.

Напялив на себя легинсы и длинную свободную футболку на одно плечо, Вера выбежала из комнаты. Быстро почистила зубы, завязала хвост, и отправилась на кухню. Хоть ей и претил этот своевольно-приказной тон, но завтрак она все же решила приготовить.

Артем пришел на кухню минут через пятнадцать, когда дом уже слегка прогрелся от ароматного запаха гренок. Остановившись в кухонном проеме, мужчина сложил руки на груди, внимательно наблюдая, как она ставит на стол тарелку, чашки, кладет ложечки.

– Что? – подняла глаза, вздрогнув от неожиданного появления Артема.

– Ничего,– сунул руку в карман джинсов. Кстати, они были на нем единственной одеждой, видимо, ночью он стащил с себя свитер,– полотенце дай, мне в душ надо.

Вера кивнула и вышла из кухни, точнее протиснулась мимо него, стараясь не дотронуться.

– Держи,– протянула серое махровое полотенце.

Артем кивнул и молча отправился в душ. Он ушел в душ, а у Веры, как в анекдоте, на душЕ скреблись кошки.

Выдохнув, Вера налила себе кофе. Добавив в кружку молока, девушка с ногами забралась на стул. Все, что она испытывала этим утром – дикое смущение. Ей было так стыдно, стыдно, что он вытащил ее голой, видел ее голой. Даже то, что он подумает о ее поступке уходило на второй план, все мысли вертелись лишь вокруг ее тела и его зрения. Нервно отставив кружку от себя, Вера побарабанила пальцами по столу. Ладно, она это переживет, как-нибудь, возможно, скрипя зубами, но переживет.

Второй мыслью на повестке этого утра был вопрос, почему Артем остался. Почему послушал ее, почему не проигнорировал. От этого интереса у нее даже закололо пальчики. Но продлилось это не долго, в дверь позвонили, и Кораблева вновь утеряла своё сердце в пятках. Встав из-за стола, она медленным шагом подошла к двери, неуверенно дотягиваясь до глазка.

– Мам? – отскочила от двери. Ее бегающий взгляд предательски устремился на дверь ванной,– блин,– звон повторился, и она быстро открыла дверь.

– Ты спишь еще что ли? – мама бодро вошла в квартиру.

– Нет,– попыталась улыбнуться,– а ты как здесь?

– Дожили, матери уже не рады?– Людмила шутливо приподняла бровь.

– Рада, кончено, что ты. Просто…вы же в Москве…и ты не говорила, что приедешь.

– Ох, с утра сегодня все так резко поменялось, я не стала тебе звонить в такую рань,– сняла шубу.

– Ясно. А как ты вошла…в подъезд? И адрес…

– Дочь, у меня хорошая память, и адрес я помню, хоть и была здесь всего раз. А дверь у вас кирпичиком подперта, заходи, кто хочешь,– неодобрительно помотала головой.

– Ясно,– Вера шагнула назад, сцепляя руки за спиной в замок.

– У тебя все хорошо?

– Да-да,– улыбнулась, но ей не удавалось скрывать свое волнение.

А потом все случилось так быстро. Старков распахнул дверь ванной комнаты, еще продолжая вытирать голову полотенцем. Вера устремила на него взгляд, морщась от досады. Артем дотер голову, сжимая полотенце в руке, наконец-то устремляя взгляд на стоявших возле двери мать и дочь. Вера закусила губу, понимая, что это провал. Полнейший. Артем, вышедший из душа в одних джинсах…с утра.

– Мама, это не то, что ты думаешь,– пробормотала, не зная, куда спрятать глаза.

– Дочь,– смутилась, переводя взгляд на Веру,– а о чем я, по-твоему, сейчас думаю?