Все изменится завтра

– Так, спокойно,– резкий запах заполнил легкие, оставляя в носоглотке свои мерзкие отголоски,– не вставай,– комната начала приобретать очертания.

– Где я? – коснулась лица рукой, голова раскалывалась.

–Лежи спокойно,– Калинин с небольшим усердием давит на ее плечо, не позволяя встать.

Когда она окончательно приходит в себя, то первое, что делает, выходит в узкий коридор, словно по памяти шагает по кафельному полу, толкая рукой заветную дверь, почему-то ей кажется, что там, за дверью кто-то есть. Так и происходит. Дверь открывается, как в замедленной съемке, минуты, в эти минуты она смотрит на него. Смотрит уже другими глазами, смотрит, как на человека, которому не чуда боль, не чужды эмоции. Артем сидит на диване, локти упираются в колени, ладони придерживают голову, глаза закрыты, что-то острое скользит по сердцу, оно сжимается наполняясь нежностью и огромным сожалением. Ей становиться его жалко. Жалко именно по-женски, тело наполняется еще большим переживанием и страхом. Ей больно за него, словно это ее избили. Очень больно. Присаживается рядом на диван, боится коснуться разбитой руки. Кладет ладонь на его плечо.

Артем не шевелится, совершенно не реагирует на ее жест и продолжает молчать. Только глаза открывает, только глаза. Ее рука, как и само прикосновение, обжигает кожу через плотную ткань черной футболки, ее рука все равно кажется слишком горячей, медленно поворачивает голову.

– Зачем ты это сделал? – в глазах слезы,– Ты же хороший человек. Зачем?

– Ты и понятия не имеешь, какой я человек…хотя,– усмехается, понимая, что она уже успела увидеть многое, и, конечно же, сделала выводы. Только вот выводы у нее неправильные, наивные, дурацкие какие-то.

– Надо раны обработать,– протягивает руку,– потерпи, совсем чуть-чуть, – прикладывает ватку к разбитой брови,– пощиплет немного и перестанет, – говорит, словно ребенку, а у самой трясутся руки.

Артем чувствует ее теплое дыхание. Ее волнение. От ее слов губы изображают подобие улыбки. Но сделать это с рассечением не так уж и просто.

– Говорят, ты так распереживалась, что в обморок грохнулась? Жалко что ли стало? – смех, граничащий со злостью, заполоняет собой помещение, растягивается вдоль всего пространства, окутывает собой каждую молекулу…

– Зачем ты дрался?– двигается ближе, перебинтовать руку.

– Стресс снимал.

– Помогло? – нахмурила брови, слегка склонив голову в бок.

– Пока не понял,– кладет свою ладонь поверх ее, они сидят совсем близко, слегка наклонившись вперед.

– Печально

– Там, в зале, до боя…ты сказала…

– Артем, ты тоже мне нравишься,– задерживает дыхание,– я не знаю, что со мной происходит. Мне так страшно, мне всегда очень страшно,– поднимает на него глаза,– но не здесь, не с тобой. Рядом с тобой, мне спокойно…

– Поехали, отвезу тебя домой,– прикрыл глаза, медленно облокачиваясь на спинку дивана, все еще продолжая сжимать ее ладонь.

– Да, конечно,– поднесла ватку к носу, сморщилась.

– Едем

– Едем…,– вторит ему, крепче сжимая его руку, но он быстро выпускает ее из захвата. Встает, и не оборачиваясь идет к выходу.

« Какая же ты дура Вера, дура!»

Идет за ним на шатких ногах, желая сгореть на месте. Она призналась ему в чувствах, а он ушел…просто ушел, значит все это ложь? Все эти чувства, его к ней отношение, она сама себе придумала? Наивная дура…

» Глава 14

«Я буду вечно помнить твой взгляд

И как тонули в наших глазах.

Миллиарды дней нас простят

Как мы летали на скоростях».

ChipaChip

Практически сразу после боя он отвез ее домой. Все так же, молча, высадил возле подъезда, слов не было, да и не нужны они были. Не сейчас. И точно не здесь.

Не стал ждать, пока она скроется в подъезд. Сразу уехал.

Загородную дорогу к складу успело прилично замести, а еще вчера передавали солнце и никаких осадков, но погода решила иначе, усыпав все снегом за эту длинную и такую неспокойную ночь. Взглянул на часы. Полседьмого, утро.

Кинув машину на обочине дороги, сбежал вниз, напрямую следуя к заброшенному складу. Тяжелые железные двери отворились с противным скрипом, мужчина, сидящий в углу, вскочил, вытаскивая пистолет.

– Спокойнее,– ухмыльнулся охраннику, – где?

– Там повесили,– махнул рукой вглубь склада.