Всё исправить

– Вот что… Я не готов сегодня решать такие вопросы. Давайте завтра.

– Ну хорошо. Жду вас завтра. Белоглазова готовим на стол!

* * *

Солнце наконец село, залив бледным золотом небосвод, и сиреневые тени медленно, неотвратимо заполоняли улицы. Квадратные черепа домов таращились квадратными огненными глазами окон.

Юля шла нахохленная, понурая. Да и у самого Алексея на душе было очень, очень погано.

Итак, подведем предварительные итоги. Нет, даже не так, пожалуй – скорее анализ оперативной фронтовой сводки. Что мы имеем к исходу этого дня…

Два беспомощных старика на больничной койке, в критическом состоянии. Практически отсутствующие финансы. И что самое скверное, в ближайшее время ситуация может лишь ухудшиться – ну разве что у хозяйки «Андромеды» взыграет совесть… Но и в этом случае, на одной Юлькиной зарплате сложившуюся ситуацию вытянуть весьма проблематично.

Резервы? Имеется Володькина комната. Еще, пожалуй, «Москвич» Белоглазова-старшего. Но все это, так скажем, резервы неотмобилизованные. Продать сейчас все это невозможно, поскольку по закону Сергей Николаевич вступит в права наследования спустя полгода после Володькиной смерти, и к тому же пребывает в недееспособном состоянии. А теперь вот и тетя Вера… Пожалуй, даже перевод их пенсии сюда за май теперь проблема… Да и не выход это, пенсии, так, крохотное облегчение. Попытаться сдать Володькину жилплощадь в найм? Ну-ну… В том вертепе если кто и поселится, то уж точно денег с него не увидишь. Черт, черт, как все скверно выходит…

Впереди уже зияла темная арка – точно гигантская амбразура. Чекалов привычно напрягся, прислушиваясь к своим ощущениям… Ничего. Пусто. Спит ящерка, и бегать вдоль хребта не собирается, похоже…

– Что, Лешик… Нормальные герои опять идут в обход? – ни тени насмешки в ее голосе. Вот так… Привыкла, выходит. Уже мыслит логикой войны. «При обстреле эта сторона улицы наиболее опасна»

– Не… Прямо пойдем, – он скупо улыбнулся. – ДОТ пуст, гарнизон на нарах.

– Как скажешь.

Они миновали арку, пустынную и тихую. Поперек дороги шмыгнул котяра, фосфорически сверкнув глазами.

– Интересно, какой масти этот кот? Черный? – спросила Юля, плотнее беря мужа под руку.

– Кто его разберет… Ночью все кошки серы… Осторожней, тут яма на яме.

Возле подъезда стоял и курил сосед, накинув на плечи куртку.

– Здоров, Лексей! Юленька, мое почтение!

– Привет, дядь Вася, – вежливо отозвался Чекалов.

– Слушь, это не вашего гостя там «москвичок» под окнами стоит? Кузов «универсал» который…

– Ну, – подобрался Алексей.

– Вот те и «ну»… Колеса сняли с него, все четыре! А постоит еще, так и вовсе разберут. Разе можно на столько-то оставлять?

– В больнице сейчас хозяин, – Алексей подавил совершенно неуместный, прямо-таки идиотски-истерический смех. Вот как… Вот так, стало быть. Госпожа злобная реальность развивает успех, вводя в прорыв свежие силы.

– А не то и вовсе сожгут, – продолжал сосед, попыхивая сигареткой. – Шпана, хуле!

* * *

– Юля, Юль…

– М?

Ночник горел, как всегда, мягким уютным светом, загоняя тьму в щели. Портьера на окне отсекала мрак, терпеливо ждавший за окном.

«…Ночью все будет иначе»

Не дождавшись продолжения, Юля потерлась лицом о его плечо.

– Надо что-то делать, Леша. Ситуация отнюдь не патовая.

Алексей со вздохом обнял жену.

– Я не вижу выхода.

– Достойного, ты имел в виду, – тихо произнесла Юля. Ни малейших признаков вопросительной интонации. Просто уточнила формулировку.

Чекалов криво усмехнулся. Верно, все верно. Поскольку иной выход прост и очевиден. В наше темное время многие молодые люди в такой ситуации бросают дражайших родителей, а тут – даже не родственники… На войне как на войне. «Сегодня под натиском превосходящих сил противника оставлен город Смоленск…»

Обыкновенная подлость – что может быть проще?

– А что думает дура-баба? – неуклюже попытался пошутить он.

Пауза.

– Испытание это нам, Лешик, – глаза под мохнатыми ресницами просто бездонны. – Вроде как в 41-м. Устоим, не сдадим Москву – дальше будет видно. Если не устоим…

Договаривать она не решилась. Или просто не сочла необходимым. В самом деле, чего тут неясного? Спустя совсем недолгое время злобная реальность выйдет … как там, в учебнике истории… «на рубеж Архангельск-Астрахань». И завершающими ударами добьет. Как скоро? Неясно пока. Но уже ясно, что добьет непременно.

– Давай спать, Леша, – Юля вздохнула. – Утро вечера мудренее, как говорится.

* * *

Тьма вокруг роилась, клубилась, бормотала невнятно разными голосами. Как обычно, в бормотании этом невозможно было разобрать ни единого слова, но смысл был ясен и прост.

«Сдавайся»

«Нет»

«Сдавайся, человек! И все разом кончится. Кончится невезение, кончится черная полоса. Я обещаю»

«Нет!»