Все имеет свою цену

Шейла вернулась перед самым рассветом. Хэллоран наблюдал за ней сквозь полузакрытые веки. Лицо ее пылало, словно она только что целовалась. «Ты с кем-то хорошо провела время, — подумал он. — Кто бы это мог быть, дорогая моя Шейла? В таком случае, — размышлял он, наблюдая, как она скрылась за дверью спальни, где раздавался пьяный храп брата, — я тем более глупо поступил, отказавшись от того, что она мне предлагала».

За завтраком Киф раздраженно прикрикнул на малышку Дорин и, обхватив голову руками, простонал:

— Не поверишь, как у меня голова раскалывается от боли.

— Перебрал виски, — сказала Шейла.

Киф оттолкнул тарелку.

— От виски так не бывает. Может, мне стоило бы сходить к врачу? Не может же у человека каждое утро просто так болеть голова.

— Ты превратился в пьяницу, — огрызнулась Шейла. И поверх головы Кифа встретилась взглядом с Хэллораном.

Он просто похолодел, вспомнив, как тогда, после похорон, она давала Кифу и маленькой Дорин мамашино лекарство.

Шейла усмехнулась, уверенная в том, что он никому ничего не скажет. Когда она ставила перед ним тарелку, близко наклонившись к нему, ему показалось, что он чувствует, как от нее пахнет другим мужчиной. Его мужское естество проявило признаки жизни. Он переложил на колени шоферскую фуражку, чтобы скрыть эрекцию. Шейла заметила этот маневр и расхохоталась.

— Ну что ты за безжалостная женщина, — простонал Киф.

— Нет у меня жалости к пьяному дураку, — заявила Шейла мужу. — Давайте-ка оба ешьте поскорей. Мне пора идти.

* * *

— С кем же она встречается? — спрашивала Александра Мейнворинг свою горничную. Дверь, ведущая на балкон, задребезжала под порывом ветра. Слава Богу, через несколько часов она уже будет в дороге, на пути в Каса Вейл к своим родителям. Палм-Бич был за тридевять земель от декабрьских вьюг, завывающих в обнесенных небоскребами ущельях Манхэттена.

— Я уверена, что у нее есть какой-то мужчина.

— Был. Я это знаю, хотя так и не добилась правды от своего деверя, — сказала Шейла, наливая госпоже вторую чашечку кофе. — Но сейчас она, судя по всему, полностью поглощена своим младенцем.

— Это пройдет. Она снова начнет с ним встречаться, и ты должна на сей раз узнать, кто это.

Шейла кивнула, и Алекс не сомневалась, что она сделает все, что сможет. Видит небо, раньше ей всякий раз щедро оплачивалась любая информация о Гизелле.

— Уж я из него вытрясу эти сведения, — пообещала Шейла.

— Вытряси. Обещаю, ты не останешься в обиде.

После ухода Шейлы Александра, отодвинув чашку с кофе, некоторое время сидела, прислушиваясь к звукам дождя, бьющего в стекло. Она была убеждена, что красивая молодая жена изменяет ее брату. И этот ребенок... Стоило ей бросить на него единственный взгляд, как она с ужасом поняла, что это дитя не вейловского производства. Но разве могла она выложить Чарльзу горькую правду? Всем окружающим он, возможно, казался сильным, но Алекс знала его лучше. Знала, как он беззащитен.

Болезненному чувству собственного достоинства Чарльза был нанесен жестокий удар тем, что отец передал в руки Тру руководство «Вейл энтерпрайзиз», сохранив за Чарльзом должность простого конторского служащего на верфях. А этот удар — если окажется, что она не ошиблась, — был во сто крат тяжелее. Но если ему суждено об этом узнать, то уж лучше пусть он узнает об этом от нее.

В свое время ей пришла в голову просто гениальная идея попросить Шейлу Хэллоран посоветовать своему деверю наняться шофером к Чарльзу. Патрик Хэллоран, ни о чем не подозревая, обеспечивал ей прекрасную возможность шпионить за своей невесткой так, чтобы никто об этом не догадался. И если Гизелла изменила мужу, Алекс найдет возможность отплатить ей за это.

ГИЗЕЛЛА

1948 год

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Гизелла отложила щетку для волос и взяла баночку с кремом. Открыв крышку, она с удивлением обнаружила, что крема в банке осталось мало. Пора приготовить следующую порцию. В памяти промелькнуло воспоминание о том, как удивленно остановился на пороге кухни Брайан в тот вечер, когда притащил пьяного Чарльза домой.

Гизелла наощупь нанесла на лицо крем и подождала, пока кожа его впитает. К концу этой процедуры баночка была пуста. Ей не хотелось думать о Брайане. Они больше не встречались с Брайаном и Флоренс в обществе. Еще до рождения Бенджамина Чарльз отошел от своего лучшего друга. Гизелла была рада этому. Ей не хотелось видеть, как Флоренс носит ребенка Брайана, не хотелось и поздравлять ее с рождением дочери Фрэнни, появившейся месяц назад. А если воспоминания о времени, проведенном с Брайаном, становились невыносимыми, лекарство от этого находилось неподалеку, стоило лишь немного пройти по коридору.

Джулия, укачивая малыша, с улыбкой взглянула на Гизеллу, когда та открыла дверь в комнату Бенджамина.

Гизелла пересекла комнату и поцеловала сына. Его крошечная ручонка, помахав в воздухе, прикоснулась к щеке матери. Он почувствовал крем на пальчиках и сосредоточенно скосил глазенки.