Все или ничего

Лексии было известно, кто такой Адам Нюланд. Она прогуглила Роя Ханссона, когда «Кастнэс» купил их рекламное агентство, и прочитала длинное интервью с Роем в газете «Резюме» о его карьере. Там же упоминалось и имя Адама Нюланда. Правая рука. Правый кулак. Беспощадный ликвидатор маленьких компаний. Но она не подозревала, что он станет их новым директором. Адам играл в высшей лиге. Но теперь он здесь. Пришел, чтобы ликвидировать ее. Уничтожить.

Он сидел, похожий на главного злодея из фильма, скрестив руки на груди и буравя ее взглядом, он излучал глобальную эффективность. Начальник явно давал понять, что его время – деньги. И каждая минута, пока она там тряслась, стоила ему денег. Его уничижительный взгляд прожигал насквозь. Лексия стояла, покрывшись холодным потом. В ее голове воспоминания крутились на быстрой перемотке. Она вспомнила все, что наговорила этому мужчине ночью, когда думала, что перед ней обычный работяга, зашедший выпить пива, а не всемогущий директор, способный разрушить ее карьеру. Если Лексии когда-нибудь предложат отправиться в прошлое и стереть один день своей жизни, она прекрасно знает, что это будет за день. Она поцеловала его. Поцеловала по пьяни. Ее стошнило на его ботинки. Она болтала о своем весе и менеджменте компании. О своей сексуальной жизни. Ей хотелось лечь на стол и умереть. Конечно, «Сандельман и Дюр» был не самым прогрессивным местом работы, и корпоративная культура здесь больше была похожа на мужской клуб, но Лексии нужна была работа, нужны были деньги. У нее было слишком дорогое жилье в центре города. Она слишком много тратила на шопинг. Но самое главное – она обожала свою работу. Копирайтер – это работа ее мечты. Она пробовала разное: изучала экономику, подрабатывала в детском саду, на кассе, на ресепшен… И еще кучу всего. И единственное, что ей пришлось по сердцу, была работа копирайтера. И теперь ее карьера под угрозой. Это было так же очевидно, как если бы кто-то написал кровью на белых стокгольмских стенах, что Лексия неудачница. За высокими окнами хлестал дождь. Окна конференц-зала выходили на Салтшён. Паром на Юргорден преодолевал бурные волны. И Лексия отдала бы многое за то, чтобы быть сейчас там снаружи – на ветру, под промозглым осенним дождем.

Девушка в отчаянии листала папки в айпаде. Видно было, что она выставила себя на посмешище. Коллеги ерзали на стульях. Кто-то пялился в телефон. Кто-то уставился в окно. Лексия не отважилась поднять глаза на Адама Нюланда, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Он пялился на нее с той минуты, как вошел в зал. И с каждой минутой выглядел все сердитей. Лексия чувствовала себя абсолютным ничтожеством. Хуже, чем ноль. Интересно, нарочно ли Лео ее подставил. От него можно было такое ожидать. Ему нравилось представлять других коллег в плохом свете, особенно ее. А теперь она забыла, о чем говорила, и пауза опасно затянулась. Лексия готова была разрыдаться. Наверняка заметно, что она вся красная и потная. Как же ей хотелось умереть!

– Лексия?

Голос Адама был как удар плеткой. Кожаной плеткой. Лексия чуть не дернулась от страха. Он унижает ее на глазах у всех коллег. Девушка хотела послать Лео злобный взгляд, но на это у нее не было сил. И в конце концов ей некого винить, кроме себя.

– Простите, не могу найти, – солгала она. Пот струился по спине. Их взгляды встретились. Взгляд Адама прожигал ее насквозь. Она склонила голову, признавая свое поражение. Для нее все кончено. Пусть только он прикончит ее быстро, взмолилась Лексия.

В комнате воцарилась тишина. Лексия ждала, когда люди начнут хихикать и гримасничать. Она снова чувствовала себя восьмилетней школьницей. Не хватало только Жозефины Сандельман, которая сказала бы, что Лексия слишком толстая, чтобы прийти к ней на день рождения.

– Давайте сделаем перерыв, – неожиданно заявил Адам.

Лексия не могла поверить, что правильно все расслышала. По какой-то необъяснимой причине он решил избавить ее от публичного унижения. Может, он только отложил его, но она не жаловалась. Люди встали и, демонстративно игнорируя Лексию, двинулись в сторону Адама. Она сделала глубокий вдох, подождала, пока приступ тошноты пройдет, и медленно побрела в сторону кофе. Кофе, ей нужен кофе. Но она была не единственной желающей. В кухню уже образовалась очередь. Лексия прислонилась к стене. У нее не было сил стоять в очереди. Она пообещала себе, что если ей удастся пережить этот день, она начнет новую жизнь: станет лучше, эффективнее, похудеет, будет есть овощи, заниматься спортом, задерживаться на работе допоздна, не тратить время впустую, откладывать деньги на пенсию, делать все идеально. И никогда больше не будет пить.

– Боже мой, какой кошмар. Если бы я знал, что так будет, то выступил бы сам. Что с тобой творится?

Лео возник перед ней внезапно. От резкого звука его голоса голову пронзила острая боль. Лексия дышала открытым ртом. Ей не хватало кислорода.

– Я неважно себя чувствую.

Лео ухмыльнулся: