Все еще Элис

Их дом был всего в какой-то миле от ее работы, так что она быстро и легко добралась до цели. Что теперь? Она прошла в кухню, чтобы приготовить чай. Наполнила чайник водой из-под крана, поставила на плиту и установила ручку нагрева на максимум. Теперь ей нужен пакетик с чаем. На столе жестяного контейнера, где она хранила пакетики, не было. Она открыла шкафчик, в котором держала кофейные кружки. Вместо кружек перед ней были три полки с тарелками. Она открыла шкафчик справа, ожидая увидеть ряды стаканов. Вместо стаканов – миски и кружки.

Она составила миски и кружки на стол. Потом прибавила к ним тарелки. Открыла следующий шкафчик. Там тоже было совсем не то, что она ожидала. Вскоре стол был заставлен: тарелки, миски, кружки, стаканы для сока и воды, бокалы для вина, кастрюли, сковороды, пластиковые контейнеры, прихватки для кастрюль, кухонные полотенца, столовое серебро. Кухня была выпотрошена.

А теперь осталось узнать, где я все это держала?

Пронзительный свист чайника сбил ее с мысли. Она установила ручку нагрева на «выкл.».

Открылась входная дверь.

О боже, Джон пришел раньше!

– Джон, почему ты тут все переставил? – крикнула она.

– Элис, что ты делаешь?

Женский голос заставил ее вздрогнуть.

– О Лорен, ты меня напугала.

Это была соседка, которая жила в доме через улицу. Она ничего не сказала.

– Извини, не хочешь присесть? Я собиралась приготовить чай.

– Элис, это не твоя кухня.

Что?

Она оглядела помещение: столешница из черного гранита, шкафчики из березы, белый кафельный пол, окно над раковиной, посудомоечная машина справа от раковины, двойная духовка. Стоп, разве у нее двойная духовка? И тогда она впервые обратила внимание на холодильник. На дверце коллаж из прикрепленных магнитами фотографий: Лорен, муж Лорен, кот Лорен и дети, которых Элис не смогла опознать.

– О Лорен, ты только посмотри, что я натворила на твоей кухне! Я помогу все поставить на место.

– Все хорошо, Элис. Ты в порядке?

– Нет, вообще-то, нет.

Ей хотелось убежать домой, на свою кухню. Могут они просто забыть о том, что случилось? Надо ли ей прямо сейчас начинать разговор о своей болезни? Она ненавидела разговаривать о своей болезни.

Элис попыталась понять это по лицу Лорен. Та была сбита с толку и напугана. По ее лицу было видно, что она думает: «Элис, наверное, сошла с ума». Элис закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– У меня болезнь Альцгеймера.

Она открыла глаза. Выражение лица Лорен не изменилось.

Теперь каждый раз, заходя в кухню, она смотрела на холодильник, просто чтобы быть уверенной. Фотографий Лорен нет. Она в нужном доме. На случай если холодильника окажется недостаточно, Джон написал большими печатными буквами записку и прикрепил ее магнитом к холодильнику.

ЭЛИС.

БЕЗ МЕНЯ НЕ БЕГАЙ.

МОЙ СОТОВЫЙ: 617-555-1122

АННА: 617-555-1123

ТОМ: 617-555-1124

Джон заставил ее пообещать не бегать без него. Она поклялась, что не будет. Конечно, она могла об этом забыть.

В любом случае, ее лодыжка пока не позволяла ей нарушить обещание. На прошлой неделе, сходя с тротуара, она подвернула ногу. Пространственное восприятие стало ее подводить. Иногда предметы казались ближе, или дальше, или вообще совсем не там, где были на самом деле. Ей пришлось проверить зрение. Зрение было прекрасное. У нее глаза двадцатилетней женщины. Проблема была не с роговицей, хрусталиками или сетчаткой – она скрывалась там, где обрабатывалась визуальная информация. Где-то в затылочной части коры головного мозга, как сказал Джон. Очевидно, у нее глаза студентки колледжа и кора головного мозга восьмидесятилетней женщины.

Никаких пробежек без Джона. Она может потеряться или пострадать физически. Но раньше она тоже не бегала без Джона. Он часто бывал в разъездах, а когда оставался в городе, уходил в Гарвард рано утром и работал там допоздна. А ко времени возвращения был слишком измотан. Ее пробежки зависели от него, она это ненавидела, особенно с тех пор, как на него нельзя было положиться.

Она взяла телефон и набрала номер с холодильника.

– ^Да?

– Мы будем сегодня бегать? – спросила она.

– Не знаю, может быть. У меня встреча. Я тебе перезвоню, – сказал Джон.

– Мне действительно необходимо пойти на пробежку.

– Я позвоню тебе позже.

– Когда?

– Когда смогу.

– Хорошо.

Она повесила трубку, посмотрела в окно, потом на кроссовки на ногах. Стянула их и бросила в стену.

Она устала быть разумной и понимающей. Он должен работать. Но почему он не понимает, что ей нужно бегать? Если такая простая вещь, как регулярные физические упражнения, действительно противостоит прогрессированию ее болезни, значит ей надо бегать как можно чаще. Не исключено, что каждый раз, когда он говорит «не сегодня», она теряет нейроны, которые могла бы сохранить. Умирание набирает скорость по искусственным причинам. Джон убивает ее.

Она снова взяла телефон.

– Что? – тихо и раздраженно спросил Джон.

– Пообещай, что мы будем сегодня бегать.