Все еще Элис

То, что Лидия не стала поступать в колледж, Анне явно пришлось по душе. Прерванное образование сохраняло за Лидией репутацию самой умной дочери Хаулендов. Будучи старшей, Анна имела возможность раньше других порадовать родителей своими интеллектуальными способностями и стала первой обладательницей статуса умницы. Том тоже был очень одарен, но Анна никогда не обращала на него внимания, возможно, потому, что он мальчик. А потом появилась Лидия. Обе девочки были умными, но если Анна буквально билась за то, чтобы стать круглой отличницей, то Лидия получала свой безупречный табель без видимых усилий. Анна это заметила. Обе они обладали бойцовскими качествами и ценили независимость, но Анна не любила рисковать. Она предпочитала безопасные и заранее оговоренные цели, по достижении которых всеобщее одобрение гарантировано.

– У нее все хорошо, – отозвалась Элис.

– Не могу поверить, что она по-прежнему в Калифорнии. Она хоть где-нибудь играет? – поинтересовалась Анна.

– Лидия была просто великолепна в этой пьесе в прошлом году, – сказал Джон.

– Она ходит на курсы, – сообщила Элис.

И как только эти слова слетели у нее с языка, она вспомнила, что Джон у нее за спиной оплачивал курсы дочери, после которых не выдают диплом. Как она могла забыть поговорить с ним об этом? Элис бросила на мужа гневный взгляд. Он едва заметно покачал головой и почесал затылок. Сейчас не время и не место для такого разговора. Она доберется до него позже. Если не забудет.

– Что ж, по крайней мере, она хоть чем-то занята, – сказала Анна, удовлетворенная тем, что все в курсе, в каком положении оказалась дочь Хаулендов.

– Пап, как продвигается твой эксперимент? – спросил Том.

Джон подался вперед и стал подробно рассказывать о своей работе. Элис смотрела на мужа и сына. Два биолога, поглощенные научной беседой, и оба пытаются произвести впечатление. Лукавые морщинки в уголках глаз Джона, заметные даже тогда, когда он бывал серьезен, стали еще виднее, а руки задвигались как у марионетки.

Элис любила Джона таким. Ей он не рассказывал о своих исследованиях так подробно и с таким энтузиазмом. Раньше – да. Она до сих пор знала о его работе достаточно, чтобы выдать достойное резюме на какой-нибудь вечеринке с коктейлями, но это были поверхностные знания. Элис помнила, как он разговаривал с ней, когда они вели содержательные беседы, встречаясь с Томом или коллегами Джона. Раньше он все ей рассказывал, а она восхищенно слушала. Элис задумалась: когда же все переменилось, кто из них первым потерял интерес к другому? Ему стало неинтересно рассказывать или ей стало неинтересно слушать?

Кальмары, устрицы, салат аругула, равиоли с тыквой – все было безупречно. После обеда дети и муж нестройно, но громко спели «Happy Birthday», вызвав аплодисменты за соседними столиками. Элис задула единственную свечу на своем куске шоколадного торта. Когда все подняли бокалы с «Вдовой Клико», Джон протянул свой чуть выше остальных:

– С днем рождения, моя прекрасная и талантливейшая жена! За твои следующие пятьдесят лет!

Все чокнулись и выпили за Элис.

В дамской комнате Элис внимательно изучала свое отражение в зеркале. Взрослая женщина, которую она видела перед собой, была не очень похожа на ту, какой она себя ощущала. Усталые золотистокарие глаза, хотя она прекрасно выспалась, кожа тусклая и вялая. Ясное дело – ей больше сорока, но она бы не сказала, что выглядит старой. Элис не чувствовала себя постаревшей, хотя и знала, что не молода. Вступление в очередную возрастную фазу регулярно напоминало о себе неожиданными и малоприятными моментами забывчивости, связанными с менопаузой. В остальном она чувствовала себя молодой, сильной и здоровой.

Элис подумала о маме. Они с ней очень похожи. В памяти Элис мамино лицо, серьезное и напряженное, с рассыпанными по носу и щекам веснушками, было гладким, без единой морщинки. Она не успела их заработать. Мама умерла, когда ей был сорок один год. Сестре Элис, Энн, шел бы сорок восьмой год. Элис попыталась представить, как выглядела бы сестра, если бы сидела сегодня вечером здесь, в ресторане, с мужем и детьми, но у нее ничего не получилось.

Элис присела на унитаз и увидела кровь. Менструация. Она, конечно, понимала, что месячные в начале менопаузы часто приходят нерегулярно и не всегда исчезают внезапно и навсегда.

Вся ее смелость под воздействием шампанского и вида крови улетучилась. Элис разрыдалась. Не хватало воздуха. Ей исполнилось пятьдесят, и она боялась, что сходит с ума.

В дверь постучали.

– Мам? – Это была Анна. – С тобой все в порядке?

Ноябрь 2003 года