Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

«Эвакуация» руководящих работников происходила в такой спешке и сутолоке, что невольно подавала пример всем остальным. Быстрее всех сбежали те, кто больше всего призывал народ сражаться до последнего, а именно аппарат ЦК ВКП(б). Здание ЦК на Старой площади превратилось в бедлам. В комнатах было разбросаны противопожарное оборудование и противогазы, в кабинетах царил полнейший хаос. Повсюду валялись секретные бланки и всевозможная переписка, в том числе директивы и телеграммы. В опустевшем здании были обнаружены брошенные в панике больше сотни печатных машинок, 128 пар валенок, тулупы, 22 мешка с обувью, несколько тонн мяса, картофеля, несколько бочек сельди и т. д. Вот, оказывается, куда девались дефицитные продукты![347]

Стенды с пропагандистскими плакатами на улице Москвы

Понятно, что более мелким чинам сматываться сам бог велел. 16 октября в Москве началось попросту повальное бегство. На одном из авиазаводов директор Перовский взял гербовую печать, после чего сел в машину и угнал на ней в неизвестном направлении. Его примеру тут же последовали начальники цехов и отделов, бросив рабочих на произвол судьбы. Аналогичным образом в опытном конструкторском бюро наркомата боеприпасов его руководители по собственной инициативе уничтожили 30 токарных и фрезерных станков, после чего сели в машину и уехали.

Впрочем, не всегда начальству удавалось незаметно удрать. Во дворе завода «Точизмеритель» в ожидании зарплаты собралось большое количество рабочих. Увидев автомашины, доверху груженные личными вещами работников наркомата авиационной промышленности, толпа окружили их и стали сбрасывать вещи. Раздались крики с требованием выдачи денег. Когда же директор завода Гольдберг вышел из машины и попытался открыть рот, в ответ послышалась матерная ругань с угрозами, а все его имущество растащили «в счет зарплаты».

Не отставали от своих классовых братьев и рабочие цехов Московского мясокомбината им. Микояна. Уходя в массовый «отпуск», они по пути к проходной зашли на склад и утащили оттуда пять тонн колбасы. На обувной фабрике «Буревестник» в Сокольническом районе в 17.00 собралась толпа рабочих, требовавших выдачи зарплаты. Однако денег в кассе на всех не хватило, и тогда рабочие снесли с петель ворота и расхитили всю готовую обувь вместе с полуфабрикатами.[348]

Ночью на московских улицах начались массовые погромы, люди разбивали витрины, выламывали двери и выносили все из промтоварных и продовольственных магазинов. Мгновенно возникли банды мародеров, по-стахановски обчищавшие хаты «эвакуировавшихся» начальников и барыг.

Паника началась и на транспорте. Вагоновожатые трамваев и троллейбусов, наслушавшись от пассажиров «последних новостей» о том, что вот-вот из-за перекрестка появятся немецкие танки, решили, что дальше работать не стоит. Одни отправились в депо, другие и вовсе бросали транспорт посреди улицы и убегали домой. Перестало ходить и легендарное московское метро.

Стадо коров гонят через центральную часть Москвы

Журналист Н. К. Вербицкий записал в своем дневнике: «Да, 16 октября войдет позорнейшей датой, датой трусости, растерянности и предательства в историю Москвы. Люди, которые первые трубили о героизме, несгибаемости, долге, чести… Опозорено шоссе Энтузиастов, по которому в этот день неслись на восток автомобили вчерашних «энтузиастов», груженные полированными кроватями, кожаными чемоданами, коврами, шкатулками и жирным мясом хозяев всего этого барахла».[349]

В последующие дни беспорядки в столице и бегство из нее продолжались. С завода № 67 им. Тимошенко сбежали ряд ответственных работников, в том числе председатель завкома Затрусин, начальник финотдела Кристалл, заместитель секретаря парткома Храмов и другие. Рабочие же разнесли стоявшую у заводского склада «полуторку» с продуктами и растащили все по домам. Бросили на произвол судьбы свои учреждения председатель Мосгорпромсовета Г. Пасечников и начальник управления по делам искусств Т. Фрумкина. Директор 1-го Московского медицинского института В. В. Парин, его заместители по учебной части и АХЧ, директор клиники Вольпян, его заместитель Мазо, главный бухгалтер Ионов и секретарь парторганизации Пащинцев на автомобилях спешно покинули Москву, оставив без руководства госпиталь с ранеными, клинику с больными, профессорско-преподавательский состав и студентов.