Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

Но вернемся в 10-й учебный танковый полк. Вскоре, воодушевленный примером комбата, старшина Кроха создал на квартире у своей знакомой «тети Зины» (ее фамилию следствие не установило) своего рода «филиал» притона, где регулярно организовывал массовые пьянки. Через некоторое время о деятельности Крохи, который к тому же еще и крал войсковое имущество, узнал командир роты лейтенант Кочетков. Но вместо того чтобы отдать вора под трибунал, он вступил с ним в сговор, освобождая его от нарядов при условии, что тот раздобудет спиртное. А по вечерам Кочетков стал также захаживать к «тете Зине».

Старший врач полка некто Магазинер тоже не устоял перед соблазном срубить легких денег. Присваивая дорогостоящие медицинские препараты, в частности, сульфидин, он организовал подпольный венерологический кабинет и за плату лечил больных гонореей. Предприимчивый доктор с каждого клиента брал по 500–700 рублей за одно посещение, и это при том, что среднемесячная зарплата в войну составляла 500–600 рублей! Учитывая аншлаги, царившие в притонах разврата, понятно, что проблем с клиентурой у Магазинера не было. Как сказано в справке по делу: «Получая другие остродефицитные медикаменты, как стрептоцид и спирт, Магазинер их не оприходовал, а, запутывая учет и отчетность, использовал в корыстных целях». [496 — Там же, Л. 115.]

Вскоре, как это всегда бывает, денег расхитителям стало не хватать, учитывая высокие цены на водку и тарифы Магазинера. Тогда предприимчивый комбат Шалахов решил расширить воровской «бизнес». Он-то и подучил сержанта Кириченко угонять легковые автомобили в людных местах, — мол, кто заподозрит военного. Так оно и вышло.

Похищенные машины перегонялись в часть, где их перекрашивали в армейские цвета и наносили военные знаки. После этого автомобили использовались в качестве… такси для перевозки частных граждан по городу! При этом милицейским патрулям на дорогах и в голову не приходило, что эти машины могут числиться в угоне! Единственный вид общественного транспорта — трамвай — ходил нечасто, посему частный извоз пользовался большим спросом, правда, не у рабочих военных заводов, а у тех же барыг и спекулянтов, наживавшихся на трудностях.

Таким образом, Шалахов и Кириченко не только получили дополнительный источник дохода, но и существенно пополнили «автопарк» банды. А ведь транспорта действительно не хватало. Старший сержант Н. Чабанов и шофер Б. Королев, не жалея сил, похитили и распродали пять машин дров, принадлежащих батальону, а денег хватило всего-то на пару-тройку веселых вечеров в притоне у Половинкиной. Кладовщик продчасти полка Гилес и его коллега по 4-му батальону Свириденко, установив тесную криминальную связь с заведующим продовольственным складом полка Книжник, расхищали казенные картофель, капусту и другие овощи, а для сокрытия следов преступления уничтожали первичные документы.

Между тем к декабрю автоугонщик Кириченко так устал от непосильной службы, что в начале декабря решил уйти «в отпуск». Получив предварительное согласие командира, он вступил в сожительство с полюбившейся ему проституткой Урусовой и дезертировал к ней домой.

Так бы и развивался этот криминальный бизнес, если бы в один прекрасный день в батальон не нагрянули сотрудники милиции. Всего по делу были арестованы четырнадцать человек, и все они получили по заслугам. В марте 1942 г. военный трибунал города Горького по законам военного времени приговорил главарей банды к расстрелу, а остальных — к длительным срокам заключения от 10 до 15 лет. В справке, подготовленной председателем военного трибунала

Шурыгиным 2 апреля того же года и подытожившей это громкое дело, говорилось: «В марте месяце 1942 г. городским военным трибуналом г. Горького рассматривался ряд дел о воинских преступлениях, совершенных военнослужащими 10-го танкового полка. Характер дел и способы совершения преступлений военнослужащими этого подразделения свидетельствуют о неблагополучном состоянии воинской дисциплины и фактах морального разложения некоторых лиц из среднего и старшего командного и начальствующего состава». [497 — ГОПАНО, Ф. 1930, Оп. 3, Д. 391, Л. 114.] Надо отметить, что дело 10-го учебного танкового полка не было чем-то исключительным. Не случайно в разгар суда над пойманными ворами — 3 марта 1942 г. — Госкомитет обороны СССР принял секретное постановление № 1379сс «Об охране военного имущества Красной Армии в военное время». Согласно ему, за хищение оружия, продовольствия, обмундирования, снаряжения, горючего и т. п., а также за его умышленную порчу устанавливалась высшая мера наказания — расстрел с конфискацией всего имущества преступника. За разбазаривание военного имущества полагалось давать не менее пяти лет лишения свободы. [498 — Комаров Н. Я., Куманёв Г. А. Указ. соч., с. 234.]