Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

Лошадей, как и людей, тоже не жалели. Истощенные, изголодавшиеся кобылы бродили по полям и дорогам, не выдерживали и погибали в «битве за урожай», их трупы валялись прямо на улицах райцентров. Тот же уполномоченный В. Е. Педьев сообщал секретарю ЦК Маленкову: «Падеж лошадей принял угрожающие размеры. При выезде в районы мной установлены факты варварского отношения к коню. Истощенные лошади бродят по полям, дорогам и населенным пунктам без всякого присмотра. Тут же они и падают. В районном центре Теплый Стан павшие лошади валяются возле зданий районных организаций и на улицах…». [442 — ГОПАНО, Ф. 3, Оп. 1, Д. 4178, Л. 77.] Прокурор Горьковской области Осипов докладывал первому секретарю обкома М. И. Родионову: «Получены сообщения по телефону из Кр. Октябрьского, Спасского и Вознесенского районов о случаях антигосударственных действий по распределению урожая. По Хвостовскому колхозу Вознесенского района председатель колхоза Филяев, не сдав ни одного килограмма государству, распределил между колхозниками на трудодни 415 кг. В Варнавинском колхозе председатель колхоза Юшков распределил между колхозниками 151 кг из нового урожая, не сдав государству ничего. По этим фактам ведется следствие, которое в течение двух-трех дней будет закончено». В это же время был арестован председатель колхоза «Лесная деревня» Неумонин, который самовольно разделил между крестьянами 150 гектаров колхозных земель. [443 — ГОПАНО, Ф. 3, Оп. 1, Д. 2120, Л. 74.]

Ко всем прочим неприятностям периодически добавлялись и всевозможные чрезвычайные происшествия, масштабу которых позавидовали бы нынешние корреспонденты «Дежурной части». Из-за отсутствия электричества крестьянам приходилось освещать свои халупы самодельными керосиновыми лампами да лучинами. В результате пожарища выкашивали целые поселки. Так, 8 июня 1943 г. в деревне Липовка сгорели сразу 18 жилых домов. 16 июня в селе Румянцево огонь уничтожил уже 98 домов! А через два дня в деревне Родяково причиной катастрофы стала искра от проходящего паровоза. Итог — 64 сгоревших дома. Сотни крестьян остались без крыши над головой.

Впрочем, крестьяне отвечали на суровые условия жизни по-своему. При отработке трудодней работали вполсилы или халтурно, через каждые полчаса устраивали перекуры и передыхи. Часто в дело вмешивались погода и прочие условия. Трудодень, проведенный впустую, в народе называли «палочкой».

Да и учет отработанного времени нередко велся халатно. Так, в июне 1942 г. на пленуме Горьковского обкома ВКП(б) сообщалось: «В колхозах Муромского, Кстовского, Наруксовского районов учета выходов колхозников на работу нет. Не налажена своевременная запись трудодней в трудовых книжках, в Столбищенском колхозе Кстовского района трудодни не записывались в течение четырех месяцев. В колхозе „Маяк“ Работкинского района не только трудодни не записаны, но и наряды-то растеряны, и до сих пор не могут разобраться, сколько же трудодней выработали колхозники». [444 — Там же, Д. 567, Л. 46.]

Колхозный строй был совершенно неэффективным, зачастую огромные усилия тратились совершенно впустую, имеющиеся ресурсы расходовались нерационально. Процветала обезличка, когда было неизвестно, кто и за что отвечает, за кем закреплено то или иное поле. Следовательно, начальству спросить было не с кого, отвечал весь колхоз. Партийные органы же в духе времени объясняли низкую производительность труда отсутствием партийно-массовой работы. Так, высокую себестоимость зерна в колхозе «Память Ленина» объяснили тем, что «доклад великого Сталина до сознания колхозников не доведен».

Тяжело жилось в войну не только колхозникам, но и работавшим на селе бюджетникам, в частности, учителям сельских школ. Из-за нехватки продовольствия и низкой оплаты труда им зачастую приходилось наниматься в колхозы пастухами. По карточкам педагоги получали в месяц всего 300 граммов мяса и рыбы, 200 граммов жиров и 400 граммов кондитерских изделий. Качество же промтоваров, получаемых по карточкам, было низким.